этих слов. Могу только надеяться, что никакие гонорары никогда не изменят моей сущности. Я совершенно искренне не считаю себя лучше кого-то из прохожих, которых встречаю на улице. Каждый из нас хорош в чем-то своем, вот и все.

На вопрос о том, доставляет ли слава неудобства, Депп отвечает:

Видите ли, с одной стороны, я счастлив, что могу делать то, что мне нравится, да еще и хорошо зарабатывать. С другой – когда еду на деловую встречу, а за мной семь машин с тележурналистами и фотографами – это немного раздражает. Ну а что совершенно меня бесит, так это когда пытаются сфотографировать моих детей!

А однажды он сказал совершенно неожиданную вещь, неожиданную, для голливудской мегазвезды, но не для себя:

Мое определение свободы – простота и анонимность. Когда-нибудь я получу их снова. Когда буду старым и все от меня, наконец, устанут.

Возможно, это связано со скептическим отношением к Голливуду, в котором Джонни не стесняется признаваться.

Я всегда старался избежать того, чтобы стать «голливудским продуктом». Не стремился ни к звездности, ни к обожанию… К тому же долгое время меня преследовали провалы, но люди все равно меня нанимали.

Америка – глупая и агрессивная страна. Как щенок, у которого уже выросли зубы, и он может ими больно укусить, но зачем ему это понадобилось, не понимает. Европа – совсем другое дело. Страны с потрясающей, захватывающей воображение историей и культурой… В Америке лишь лучшее в мире кинопроизводство, поэтому я там провожу кучу времени на съемках. А жить и отдыхать мне нравится в Европе.

В характере Джонни причудливо сочетается тяга к основательности и постоянству с кочевой ветреностью, цыганщиной. Сам он говорит однажды на эту тему:

Во мне есть любовь к традиционности, основательности и постоянству, и в то же время во мне живет цыганский дух, и я не смог бы заставить его уйти, даже если бы захотел.

В Голливуде, где прожил без малого десять лет, Джонни так и не прижился по-настоящему:

Мне всегда кажется, что я не дома. Меня всегда посещает чувство, что это просто очередной этап. Но в то же время мне это нравится: я действительно не готов где-то плотно осесть. Говоря о постоянстве, я вижу это в будущем.

Когда в его жизни происходит нечто значительное, чудак Депп делает зарубки на теле при помощи ножа: на руке актера уже имеется целая линия маленьких шрамов. Сам он говорит по этому поводу:

У меня забавные отношения с собственным телом. Если бы я проломил стену, я бы захотел почувствовать это, разбить руку и увидеть кровь. Это действительно глупо и романтично, но, если вы чувствуете что-то сильное, вы пытаетесь сохранить это навсегда. Поэтому у меня на руке эти шрамы. Последний – вот этот большой, здесь, я нанес его около полутора лет назад. Возможно, это звучит так глупо, но я не могу остановиться на полпути.

Крайности и противоречия при удивительной цельности натуры – в этом весь Джонни. В тридцать лет он местами ведет себя как четырнадцатилетний, беззаботный обалдуй, а местами демонстрирует мудрость просветленного старца. Журнал «Cosmopolitan» писал о нем в 1993-м, цитируя самого Джонни:

«„Я знаю, что мне стукнуло тридцать и что мне не семнадцать. Но я все еще чувствую себя на семнадцать. Я не хочу быть взрослым“.

Нравится ли это женщинам?

„Возможно, они предпочитают взрослых. Но во мне есть и то, и другое. Во мне всегда сочетались две крайности“.

Возможно, дело в его имени, которое звучит так по-мальчишески?

„Я с детства Джонни. Я не смог бы изменить свое имя сейчас. Это как если Билли Болдуин вдруг превратится в Вильяма Болдуина“.

Без всякого предостережения Депп сосредотачивает свое внимание на кофейной чашке. По ее ободку важно ползет толстый коричневый таракан.

„Привет, – говорит Депп таракану, широко раскрывая глаза. – Вау, посмотрите, на его брюшко! Я думаю, что он собирается разродиться в моем кофе“.

Подзывая официанта, Депп говорит: „Извините“. Официант замечает таракана и с огромным смущением начинает убирать чашку. Но Депп останавливает его: „Все в порядке, это мой друг“. А затем Депп спрашивает то, за чем он действительно окликнул официанта: „Ребята, вы продаете здесь сигареты?“. Ему отвечают, что нет, и мы встаем и уходим. „Пока, малыш“, – говорит Депп таракану и машет ему рукой.

Возможно, именно нежелание Деппа наряжаться в одеяния взросления делает его таким привлекательным. Он очаровывает женщин, потому что он не прилагает к этому слишком много усилий. Его сексуальность необъяснима. Он не пытается манипулировать или подавлять, господствовать или усмирять свое эго. Подобно наивному ребенку он следует за своим сердцем. Он беспрепятственно плывет по водам взрослой жизни, в которых многие молодежные кумиры до него опрокидывались и тонули.

И в заключение, Депп – это парень, который с наслаждением дает своей нынешней группе название „Пи“ и в то же самое время обладает проницательностью, позволяющей выбирать проекты, отражающие его лучшие стороны. Как говорит он сам, в нем всегда сочетались обе крайности».

Взаимоотношения с персонажами у Джонни тоже весьма интересные. С одной стороны, он лицедей с тысячью лиц, с другой, в нем нет присущей лицедеям легкости и способности моментально менять маски. Говоря языком более профессиональным, Джонни каждого своего персонажа долго ищет, изучает, растит в себе. И в конечном счете настолько с ним сживается, что потом отпускает с трудом. Более того, каждый персонаж оставляет в нем частичку себя, как парадоксально это ни звучит.

Например, съемки в «Пиратах Карибского моря» наградили Деппа новыми странноватыми повадками и очаровательной бородкой, которую он не спешил сбривать даже в перерыве между съемками:

Потому что если я побреюсь, то мне придется отращивать такую бороду полгода. Это самая длинная борода, которая может у меня вырасти. Семь волосиков здесь, три там – это все, что у меня есть…

Актеров принято спрашивать о творческом методе, способах вживания в роль, поисках образов. Джонни, никогда не отличавшийся склонностью к теоретизированию на эту тему, обычно отвечает на эти вопросы коротко и просто.

Мне нравится процесс создания персонажа. Люблю чувство защищенности, знаешь, когда можно спрятаться за маской персонажа. Я имею в виду, было круто открыться насколько это возможно в «Эдварде», попытаться увидеть вещи заново, понимаешь? Капитан Джек – совсем другое, Эд Вуд тоже, Безумный Шляпник, Вилли Вонка…

Способ