Если они действительно станут союзниками, он, возможно, допустит ее к своим источникам.

– Буду честен, – с покаянным жестом заверил он.

Она рассмеялась. «Так это действительно мир?» Но ей тут же вспомнились его янтарные глаза и безжалостная улыбка на этом же корабле десять лет назад. «Не доверяй ему».

– Я пытался получить приглашение – использовал все возможное и невозможное. Но Флот, для которого существует только черное и белое, никак не может забыть, что Тимбервелл попал в руки мятежников. У командования достало вежливости не говорить об этом, однако меня по-прежнему считают неблагонадежным.

«Не слишком сближайся с Тау хай-Шривашти, – сказал ей Семион вскоре после женитьбы. – Его семья пользуется большим влиянием, и он изображает из себя моего союзника, но он заслужил недоверие Флота в результате того, как действовал на собственной планете».

Благодаря Пакту Анархии вмешиваться в управление чьей-либо территории считалось очень дурным тоном. Ваннис могла бы, конечно, узнать, что произошло на Тимбервелле, но ее это не интересовало. Зато Тау – интересовал даже очень. Она снова принудила себя вернуться к настоящему.

Говоря о Флоте, Тау заметно нервничал, и она вдруг вспомнила, что сказала капитан яхты Ристы, когда на Аресе их встретили флотские офицеры и техники: «Они поднимутся к нам на борт, чтобы дезактивировать скачковые системы – никто не покидает Арес в период чрезвычайного положения». Ваннис была уверена, что и с кораблем Тау проделали то же самое.

И это наверняка ужасно его бесит.

– И вы полагаете, что нашим флотским друзьям следует намекнуть – исключительно в рамках светской беседы, – что они, собственно говоря, защищают наше достояние... и что мы, как принесшие присягу слуги Панарха, должны иметь доступ ко всей информации государственной важности?

– Совершенно верно, дорогая.

Она притворилась, что не слышит снисхождения в его тоне. Теперь она поняла, что совершила тактическую ошибку, так легко согласившись на встречу с ним. Стоило ему попросить – и она пришла. Это сделало ее позицию слабой, как будто это она нуждалась в нем.

«Так оно, впрочем, и есть, но я не должна была подтверждать это действием».

Ну что ж, если он считает ее слабой – пусть думает так и впредь. Сильного противника легче победить, когда он тебя недооценивает.

– Замечательно. Мне и самой хочется узнать, что там произошло, – улыбнулась она и налила себе третью чашку чая – так, для видимости. Она не собиралась его пить – мысли и без того как-то странно путались. Правда, Тау тоже пил это зелье.

Заставляя себя мыслить здраво, она выпрямилась с чашкой в руках.

– Еще вопрос. Почему вы говорите, что Брендону понадобятся друзья? Я, правда, знаю его не слишком хорошо, но мне кажется, что уж в них-то он недостатка никогда не испытывал.

– Верно, и я надеюсь, что он сохранит их, ибо не держу на него зла. Он, право же, очаровательный молодой человек. Но некоторые люди с узким кругозором распространяют слухи, могущие ему повредить.

– Да? Я ничего не слышала.

– Вспомните о вашем положении, – все с той же раздражающей снисходительностью посоветовал Тау. – Кто же осмелится намекать скорбящей вдове, что ее единственный уцелевший родственник по мужу один пережил катастрофу, случившуюся на его Энкаинации?

У нее перехватило дыхание. Об этом она как-то не задумывалась. Она испытала шок, узнав, что Брендон жив, и вся ее энергия с тех пор уходила на то, чтобы восстановить свое положение с учетом его воскресения из мертвых.

– Но ведь это, конечно же, произошло ненамеренно. Если его телохранители узнали о заговоре, то, разумеется, погрузили его на корабль так быстро, что он и слова не успел сказать.

– Дело в том, – Шривашти постучал ногтем по ободку чашки, – что никого из его телохранителей не осталось в живых. Судя по тем скудным сообщениям, что мы получили с Артелиона, очень немногие сумели выбраться из малого Дворца после взрыва бомбы – и людей из охраны Панарха среди них не было.

– Все равно должно быть какое-то объяснение.

– Ну конечно, – развел руками он. – И мы позаботимся о том, чтобы довести его до общего сведения, когда услышим рассказ Эренарха. Ведь он один из нас, не так ли? А своих надо защищать.

Тревога пульсировала у Ваннис в голове. За его словами определенно таился какой-то смысл, но она не могла его разгадать – проклятый чай туманил мозги, и усталость усиливала эффект.

Шривашти поставил чашку и снова подсел к Ваннис. На этот раз она не сумела подавить дрожь, и его улыбка стала еще шире.

– Вам холодно, дорогая? Поставить тианьги на потеплее?

– Просто устала. Это безжалостный темп наших празднеств...

– Можете отдохнуть здесь, если хотите. – Он провел пальцем по внутренней стороне ее запястья.

Она скрипнула зубами, борясь с этим ощущением – и с памятью.

– Я лучше пойду.

Он помедлил как раз достаточно, чтобы напомнить ей, что она снова поставила себя в его власть. Но ведь не станет же он делать что-то здесь, на Аресе. Не так он глуп.

Так и вышло.

– Поспите как следует, – сказал он, целуя ее ладонь. – Обсудим наше мероприятие, когда вы отдохнете. – Откинувшись назад, он прошелся по клавишам пульта, и дверь отворилась. – Фелтон вас проводит. Или вы помните дорогу?

Если она не выйдет отсюда немедленно, ее стошнит.

– До свидания, – сказала она и вышла, зная, что он следит за ней.

Молчаливый человек, ожидавший в коридоре, проводил ее до шлюза, где она, сама не зная как, села в шаттл и набрала код. Голова у нее после чая шла кругом.

«Зачем он рассказал мне про Брендона?»

Быть может, для того, чтобы она не заключила с Эренархом союз.

«И я действительно не стану этого делать, если он опозорил себя».

Однажды он уже покрыл себя позором – почему бы не повторить?

Но она не предпримет ничего, пока не разузнает фактов. Что бы там ни говорил Тау о власти и о конце Тысячи Солнц, имя Аркадов еще сохраняет свое звучание.

Надо посмотреть почту... Ваннис добралась от шаттла до своей двери и вошла в дом.

Над ней склонилась Йенеф. Ваннис долго вглядывалась в ее расплывающееся лицо, пытаясь понять, о чем говорит горничная, и наконец до нее дошло.

– Эренарх приходил с визитом лично, пока вас не было.

Ваннис едва успела добежать до ванной.

– А ведь я пытался убить Брендона. Несколько раз. – Он следил исподтишка, как отреагирует на это Геласаар, но не увидел ничего, кроме отражения собственной улыбки.

Конечно же, он не покажет виду, даже если не знал об этом раньше.