Как и принято во многих семьях, она разговаривает с ним перед сном. Но слушает не просто так, а выказывает интерес, задает вопросы и эмоционально реагирует на сказанное. Сам того не замечая, наш сын рассказывает очень много о своих друзьях, о каких-то событиях.

Такая беседа тренирует способность мозга упорядочивать мышление. Конечно, нельзя сравнивать воспитание детей и работу специалиста, но я в своей практике часто применяю подобные методы к пациентам с ослабленными функциями мозга.

Например, мне нередко встречались случаи, когда у человека были проблемы с разговорными навыками. Нельзя сказать, что такие пациенты совсем не могли общаться. Они без проблем говорили обо всем, что касалось их работы, но когда речь заходила о чем-то еще, они не могли подобрать нужные слова.

На работе люди говорят шаблонным языком и могут легко и без запинки воспроизводить информацию, как если бы кто-то включил магнитофон. Но когда нужно коснуться чего-то непривычного, они говорят короткими предложениями, ведь им приходится использовать ослабленную функцию лобных долей, отвечающую за речь из малознакомых слов. У таких пациентов может быть ослаблена также способность держать в уме детали – в ходе разговора они забывают, что хотели сказать дальше. Тогда я задаю им следующие вопросы:

– Что вы делали в прошлое воскресенье?

– Я был в Сибуя[3].

– Что вы там делали?

– Покупал разные вещи.

– Вы ездили туда один?

– Нет, с женой.

– Видимо, вы с ней ладите. А после покупок вы сразу поехали домой?

– Нет, м-м-м… А, точно: мы поели в ресторане, а потом поехали домой.

– Можете теперь рассказать мне все то же самое, но как единый текст?

И пациент с моей помощью, пусть и с паузами вроде «м-м-м», самостоятельно составляет длинный рассказ. Эти паузы очень важны. Попытки преодолеть их становятся хорошей тренировкой способности систематизировать.

Если человек не прикладывает усилий, он теряет навык непринужденной беседы и использует в речи только шаблоны и совсем простые выражения вроде «слушай, это…», которые понятны только его родственникам.

Когда пациент начинает нормально справляться с простыми рассказами, я начинаю побуждать его говорить еще дольше. Конечно, я не хочу вдаваться в подробности чьей-то личной жизни, поэтому могу спросить лишь о немногом. Но если он говорит, например, что был в кино, то я спрашиваю о деталях:

– Где происходило действие фильма? О чем он?

– А не напомните, как от кинотеатра добраться до станции метро?

Примерно такие вопросы я и задаю пациенту.

Конечно, любой может описать, что он делал недавно, но если вы не привыкли говорить о подобных вещах, такое упражнение на создание рассказа и работу с памятью – именно то, что нужно.

Я слушаю рассказ своего пациента, делая записи в блокноте и показывая свою заинтересованность: киваю и говорю, что это очень интересно, и тем самым побуждаю его продолжать. Все это знаки, которые говорят ему: «Я слушаю тебя с большим интересом».

Хорошим результатом можно считать успех в работе или получение прибыли, но достаточно и ощущения, что тебя слушают с интересом и твой рассказ вызывает положительные эмоции. Запомните: своевременная реакция на слова собеседника способствует созданию нейронной сети в его мозге.

Гораздо лучше, чтобы человек тренировался делать это не со мной, а со своими близкими. Обычно рядом с хорошими рассказчиками есть люди, которые умеют слушать и поддерживать разговор. Я часто прошу родственников моих пациентов задавать им вопросы, если они видят, что те затрудняются долго рассказывать.

Хотя близкие люди и понимают вас с полуслова, постарайтесь все-таки говорить, правильно выстраивая свой рассказ. Это тренирует способность лобных долей систематизировать информацию.

Мы не всегда находимся в благоприятной среде, где нас окружают только близкие люди. В таких случаях я советую делать записи перед тем, как начать говорить.

Вспомните, как произносят речи на свадьбах. Думаю, что почти у всех профессиональных ораторов в кармане лежит шпаргалка. Но вряд ли там написано абсолютно все, что хочется сказать. Обычно туда вносят только ключевые слова или же начало фраз вроде: «Дорогие родители!» или «Дорогая Ёко, с которой мы вместе учились…» С помощью таких черновиков и другой человек может, если только не перенервничает, более-менее гладко произнести пятиминутную речь, хотя и не привык этого делать. Вот что значит подготовить навигацию.

Такая речь – лучший вариант разработки навыка говорить долго, что для многих непривычно. Если тренироваться каждый день, то вы сможете говорить в течение длительного времени даже без шпаргалки, ориентируясь на ключевые слова, всплывающие в голове. Я не призываю вас реально произносить речи на свадьбе или другом мероприятии. Просто знайте, что полезно хотя бы раз в день создавать ситуацию, где можно что-то рассказать подобным образом.

Например, вы можете записать какие-то сведения из телепередачи, которую смотрели днем, а вечером поговорить о них с мужем. А узнав от кого-то нечто новое, запишите важные моменты и потом за обедом перескажите это коллегам, подглядывая в свои записи. Если делать так в течение месяца, то вы всегда сумеете выстроить длинный рассказ.

Когда вы рассказываете что-то, отвечая на вопросы или подглядывая в свои записи, вы извлекаете из памяти словесную информацию. Но когда приходится говорить очень долго, помочь могут не только слова.

Писатели или артисты умеют передавать в своем рассказе очарование природы, которую мы с вами ни разу не видели. На это способны люди, обладающие умением воссоздавать в памяти любые пейзажи. Ясунари Кавабата наверняка использовал именно эту способность, когда начинал свой роман «Снежная страна»:

«Поезд выехал из длинного туннеля на границе двух провинций и оказался в снежной стране. Ночь посветлела. Паровоз остановился на станции.

Девочка, сидевшая впереди, встала со своего места и открыла окно перед Симамурой. В вагон проникла волна снежного холода. Девочка высунулась из окна, насколько смогла, и крикнула: «Господин начальник станции! Господин начальник станции!» – как будто тот был очень далеко.