Мой рассказ о просветительском эксперименте Орлова смягчил сердца моих новых греческих друзей. Они, углубившись в документы, сумели определить, где именно «грецкие» отроки в конце XVIII века постигали «навигацкие науки». Гимназия располагалась в здании монастыря, основанном еще в XI веке и стоящем в двух шагах от порта. Здание сохранилось в очень достойном состоянии. Службы проводятся там довольно редко, только по значимым религиозным праздникам, монастырь практически всегда закрыт. Нам удалось получить ключи от обители и попасть внутрь.

Любопытное совпадение: монастырь соседствует сейчас с… современной средней школой, шумящей и галдящей сотнями ребячьих голосов. Старый греческий монастырь заметен сразу по его кривым стенам. В нем мы не обнаружили фресок и каракулей нерадивых учеников, но обратили внимание на герб Палеологов[4] внутри главного храма. Он косвенно подтверждал возраст строения. Это было все, что нам удалось найти.

Наксос мы покидали с чувством выполненного долга. Нам удалось познакомиться с очень интересными людьми, найти здание бывшей гимназии и даже побывать в нем. Впереди нас ждало увлекательное путешествие в сердце Архипелагской губернии – на остров Парос.

На Паросе была создана основная база русского флота и построена вся необходимая инфраструктура для жизни солдат и моряков, ремонта кораблей и их защиты. Русские приметили Парос еще до Чесменского сражения, когда заходили сюда для пополнения запасов воды и продовольствия. Орлов не смог блокировать Дарданеллы и закрепиться на Лемносе. Он принял решение вернуться на Парос. Это было верное и логичное решение: остров находится прямо в середине Кикладского архипелага, являясь по сути центром всего Эгейского моря и Восточного Средиземноморья. Орлов понимал, что, заняв Парос, он мог достаточно эффективно контролировать весь регион и подступы к проливу Дарданеллы, который находится в 350 километрах по прямой. События последующих четырех лет подтвердили правоту Орлова.

Огромная бухта в северной части острова, выбранная для стоянки флота, была идеально приспособлена для военной базы. Она со всех сторон хорошо закрыта от ветров, которые даже летом бывают довольно сильными. Местные глубины позволяли организовать якорные стоянки сразу в нескольких местах. По своей форме «северная» бухта напоминает подкову с загнутыми и сходящимися друг к другу рогами. После оборудования на обоих мысах артиллерийских батарей база была хорошо защищена от непрошеных гостей с моря. Примерно так рассуждали русские, придя на своих кораблях на Парос в ноябре 1770 года. Обратимся к документам: «Она (бухта. – Авт.) представляет фигуру продолговатую и имеет длины 5 верст, ширины 1 верста и 400 сажен, а в самом проходе 1 верста и 300 сажен, грунт иловатой, в пяти местах по оной имеютца неболшия островка, а поблизости берегов высокие каменные горы, и потому, как по доволной ея величине, так и по хорошему от ветров закрытию, к стоянию на якоре не токма для мелких судов, но и для военных кораблей весма способна».

Я понял логику администрации Архипелагской губернии, когда мы зашли в бухту Ауза острова Парос. Артиллерийские батареи, расположенные при входе, могли без труда уничтожить любые корабли неприятеля. Если верить архивам и русским картам того времени, батареи стояли на мысах. Но проходя мимо их предполагаемой локации, я не разглядел ничего, что служило бы подтверждением их существования. Не заметил я и дорог, ведущих к ним. Возникал вопрос: как русские на эти крутые склоны доставляли свои пушки, чей вес начинался от 500 килограммов? Это нам еще предстояло выяснить.

После прочтения массы материалов о русской колонии на Паросе во мне возникла целая гамма самых разных чувств. Осматривая очертания берегов бухты, я представлял себе, что вот здесь справа была стоянка кораблей, а за ней – верфь для ремонта. Еще метрах в 500 от этого места, видимо, стояли госпиталь и церквушка при нем, а еще дальше – кладбище. На нем упокоилось около 600 наших соотечественников. Я представлял себе этих людей, проживших пять лет здесь, вдали от родины, в тяжелом жарком климате, страдавших от отсутствия привычных им вещей и продуктов.

Когда мы заходили в марину Ауза, где наша яхта должна была провести две недели, я не сомневался: нас ждали новые знакомства и открытия. Ауза поражает даже тех, кто бывал во многих местах Греции. Этот небольшой бело-голубой городок необыкновенно воздушен и ненавязчив. В безветренную, тихую погоду он выглядит невесомым. Его жители безгранично радушны (даже по греческим меркам). Киклады – мое любимое место в Греции. И причин этому много.

Бухта Ауза острова Парос