Охранник упрямо сжал челюсть. А рука второго сразу же легла на рукоять пистолета на поясе, будто он опасался, что я сейчас брошусь драться.

- Это подарок родителей.

- Договаривайся с Андреем Викторовичем. А нам приказано забрать все личные вещи. Если понадобится - силой, - сообщил он, демонстративно протянув коробку вперёд.

Дрожащей рукой расстегнула карабин. Пальцы безвольно разжались, а цепочка опустилась на одежду. Душу рвало на части от боли. Казалось, я лишаю себя последней частички дома. У меня не осталось ничего.

***

Меня провели через весь ангар, вывели на улицу, чтобы войти в соседнее здание. Здесь расположились блоки помещений-лабораторий. Стены некоторых из них были полупрозрачными, позволяя увидеть, как внутри них работают люди в белых халатах или защитной одежде. Медицинский блок оказался сетью помещений, и обставлен по последнему слову техники. При нашем появлении из-за письменного стола поднялся сухощавый мужчина лет пятидесяти.

- Сюда, - он указал мне на кресло, возле которого расположился столик с инвентарем для забора анализов. - В случае проявления агрессии - охрана применит силу незамедлительно, - сообщил он, нахмурив тёмные с сединой брови. В подтверждение охранники положили руки на рукояти пистолетов. - Вы меня поняли?

“К тебе приставили охрану с транквилизаторами и шокерами. На буйную не похожа и хилая на вид. Так что с тобой не так?”, - вспомнились слова Дины.

Я не отвечала, глядя удивлённо то на доктора, то на охранников. В комнате я решила, что меня просто запугивают, демонстрируют силу, чтобы я слушалась. Но после слов врача я вдруг осознала, что дело именно во мне. Меня опасаются.

- Кристина Валерьевна? - напомнил о себе врач.

- Я поняла, - хрипло пробормотала и заняла предложенный стул.

- Вы уже проходили ряд обследований, которые нет смысла повторять сейчас. Мы вернёмся к ним через неделю. Забор анализа крови будет проходить через день.

Мужчина говорил деловитым тоном, но больше не смотрел на меня, уделив все своё внимание процедуре. Руки у него оказались холодными, неприятными. Но действовал он профессионально, безболезненно. Перетянул руку над локтём ремнём, подготовил шприц. Игла вошла в вену, и я отвела взгляд. Никогда не боялась вида крови, но в последнее время её слишком много в моей жизни.

- Отлично, - врач бодро поднялся, чтобы отнести анализы в холодильник. - Пройдёмте в соседний кабинет.

Кажется, мужчина был доволен моей покладистостью, словно ожидал иного. Потому теперь выглядел увереннее. Он первым вошёл в кабинет, сразу направившись к аппарату УЗИ. Я же замерла в дверях, когда взгляд наткнулся на гинекологическое кресло. Один из охранников подтолкнул меня в спину, заставляя отмереть. Его короткий смешок болезненно резанул по натянутым от напряжения нервам.

Врач же сосредоточенный на настройке аппарата ничего не замечал.

- Сегодняшнее исследование нужно для исключения возможной беременности и проблем гинекологического характера. К сожалению, в больнице вы отказывались от этих исследований.

Дотошность Михаила Дмитриевича не знала границ, но здесь он уже не смог настоять. У меня был проверенный врач-гинеколог, которого я и посещала. И это была женщина.

- Какая беременность, о чём вы? - голос сорвался в конце фразы.

Я покосилась на охранников, но они явно не собирались оставлять меня наедине с врачом.

- Вы находились в длительных половых отношениях. По моим данным недавно прекратили приём противозачаточного средства, - доктор всё же посмотрел на меня, нахмурился, кажется, начиная понимать моё затруднение.

- Можно же проверить кровь.

- Кровь мы тоже проверим, - заверил он меня. - Нужно всестороннее исследование, чтобы исключить сюрпризы. Мы не знаем, как препарат может воздействовать на репродуктивную систему.

Врач поднялся со стула, чтобы подкатить к кушетке ширму. Снова смотрел с опаской, временами поглядывая на охранников. Неужели он и вправду боится меня? А ведь потому я и оказалась здесь. Тот препарат что-то изменил во мне. Сделал сильнее и быстрее. Это основная причина того, почему ко мне приставили охрану. Только какой смысл от силы, если не умеешь ей пользоваться? Не надо быть особо умным, чтобы не понимать, что обученным солдатам ничего не стоит скрутить меня, если начну сопротивляться. Препарат не мог изменить того, что я обычная девушка, которая никогда не сталкивалась с настоящими трудностями. Но жизнь резко изменилась, и мне срочно нужно учиться выживать и защищать себя.

***

- На сегодня всё? - спросила безжизненным голосом, когда меня снова подвели к выделенной мне комнате.

Ощущала опустошение. Пусть осмотр проводился за ширмой. Но проходил он в присутствии посторонних. Что только подчеркнуло тот факт, что в этом месте я беззащитна, вынуждена подчиняться.

- Да. Завтра подъём в семь. Завтрак в семь тридцать. В восемь у тебя встреча с Андреем Викторовичем.

Слова охранника радовали. Завтра мне разрешат выйти из комнаты, а разговор с главным позволит понять, что меня ожидает дальше. А на сегодня меня оставят в покое, позволяя собраться с мыслями.

Шагнула в сторону открытой двери, но мужчина вдруг удержал меня за локоть, резко приблизившись.

- Если заскучаешь - свистни, - с намёком шепнул он, отпуская до того, как я дёрнулась в сторону.

На его губах мелькнула похабная улыбка. А второй мужчина мне подмигнул. По телу пробежала дрожь омерзения. Ничего не ответив, я влетела в комнату. А стоило остаться одной, как меня прорвало. Слёзы полились из глаз, а тело продолжало быть крупной дрожью. Я не выдержу, просто не выдержу этого. К горлу подкатила тошнота, живот скрутило. Рванула в душевую и еле успела добежать до унитаза. Спазм скрутил внутреннрости. Меня рвало, пока желудок полностью не опустошило. Огромных трудов стоило просто встать на ноги и дойти до раковины. Прополоскала рот, пытаясь избавиться от привкуса желчи, омыла лицо, рассматривая своё бледное отражение. Я не узнавала себя в зеркале. Тёмные круги под глазами, потрескавшиеся губы, потухший взгляд загнанной в ловушку дичи.

- Ужасно выглядишь, Кристина, - нервно улыбнулась испуганной незнакомке в отражении.

Взгляд зацепился за тёмные корни волос. Я ведь планировала посещение парикмахера, чтобы их обесцветить. Стасу нравились блондинки. А ведь мне совсем не идёт. Беспросветная тоска вдруг сменилась свирепой злобой. На Веста, из-за которого всё началось, на Стаса, из-за которого я оказалась в этой тюрьме, на себя, за глупость.

- Ненавижу! - прошипела с силой ударив ладонью по зеркалу.

Так сильно, что боль прошила кисть, а любое другое зеркало бы уже разбилось. Только стоило дать волю ярости, как я уже не смогла остановиться, не захотела