Мужчины застывают и это то, что мне нужно. Я просила этого, но не хотела. Пользуюсь заминкой, чтобы вспомнить, как нужно дышать. Как нужно себя вести взрослой девушке, а не нимфоманке, попавшей в лапы к искусителям.

Отскакиваю, сбегая к краю импровизированной кровати. Между ног шпарит, ужасающе пусто. Возбуждение ещё клокочет внутри, но медленно затихает, словно огонь скрутили. Чувствую себя потерянно, будто совершила ошибку. 

Но ошибкой было оставаться с ними наедине. Доверять, поверить, что может быть просто работа. А теперь всё вернулась к прежнему – попытка затащить меня в постель. Для них просто игра, которые так любит Сэм, усложненный уровень.

Для меня – крах всего.

– Не приближайтесь ко мне, - каждое слово причиняет боль. – Вы хотели узнать, что мне нужно? Работа, спокойствие, и попасть домой на ужин с близкими. Вас в этом списке нет!

Я натягиваю на себя потерянную одежду и обхватываю руками предплечья. В комнате жарко, душно, а красный свет делает только хуже. Но меня бьёт ознобом, будто температура под сорок и вирус в крови. Только мужчины хуже болезни, тягу к ним таблетками не вылечишь. 

– А твой близкий и милый Марк в курсе, как ты легко отзываешься на других мужиков?

Лицо Алекса суровеет, слова превращаются в ножи, которые мужчина ловко метает. Он умеет делать больно одним взглядом, строгим и холодным. Вся мягкость, которая плескалась в карих глазах, пропадает в секунду.

– Не приплетай сюда Марка. Вы обещали деловой ужин, видимо, он закончился. Меня ждут.

Не давая больше ничего сказать, я вылетаю из комнаты. Бегу по зданию, ничего не замечая, и оказываюсь на улице. Жадно глотаю воздух, облокотившись на стену. Растираю лицо, пока кожу не начинает жечь. Мужчины не следуют за мной и не понимаю, чего хотела.

– Уна, ты в порядке? – Ник, замечательный Ник, которого я готова сейчас расцеловать, останавливается рядом. – Что случилось?

– Твой чертов контракт! Кажется, я облажалась. Я очень сильно облажалась.

В машине я успокаиваюсь. Кажется, что чем дальше отъезжаю от павильона, тем легче мне становится. Мужчины возвращаются туда, где им самое место – в мою память.

Ник задаёт вопросы, но быстро сдувается, видя моё настроение. Всё, чего я хочу, упасть в кровать и не двигаться. Ближайшую вечность. Но по приезду домой меня ждёт серьезный разговор с Теймуром.

Он обеспокоен моим состоянием, долго допытывается и поджимает губы, слушая историю. Отчим всегда такой – не будет лезть с советами или указаниями. Только хмурит брови и уже ясно, что он думает обо всей ситуации. Или едва заметно кивает, одобряя.

Но ещё хуже разговор меня ждёт с Марком. Крики, выяснение отношений и ссоры. Я не ожидала другой реакции на новость, что на год окажусь в другой стране. Хотя надеяться никто не запрещал.

С утра я разбита. Эмоционально, морально. Один вечер вымотал меня настолько, что на улыбку нет сил. Да и разбитая губа отдаёт глухой пульсацией. Кто рассказывал о девушках-истеричках, просто не сталкивался с четырьмя мужчинами за один вечер. Только Ник и не трепал нервы, хотя втянул меня в это всё.

Он и моя алчность, которая не дала полностью прочитать контракт.

– Доброе утро, - Олег встречает меня на читке, где мы должны просмотреть сценарий перед съемками. – Что с твоей губой?

– Ударилась, - отвечаю отстраненно. – Нам сюда?

Комната для совещаний огромная, с большими окнами и очень светлая. Столы расставленный кругом, чтобы было видно всех. Возле каждого места расставлены таблички с именами, лежит сценарий. Просматриваю листы, замечая свои пометки. Тот же экземпляр, что вчера проверяли с Алексом и Сэмом.

А мужчины оказываются по бокам от меня. Я киваю им в знак приветствия и усиленно читаю свои заметки. Во мне двойная порция успокоительного, сегодня мне всё равно.

– Готовы? Тогда начнем с третьей сцены.

Я ожидала чего-то другого от встречи. Подобия репетиции или читки сценария. Мы же просто коротко проходимся по тексту, обсуждая. Говорит, в основном, Сэм. 

Собранный и серьезный, когда дело касается его детища. Объясняет нюансы и основные повадки, которые должны быть у героев. Будто действительно собираемся снимать сериал, а не игру.

– У тебя синяк, - Алекс разворачивается во время перерыва. Не спрашивает ничего, но сверлит взглядом.

– Марк перестарался, да?

Ник словно специально подливает масла в огонь. А может и без «словно». Иногда я не могла понять, что движет другом. Он мог действовать совершенно необдуманно, если решил, что это пойдёт на пользу.

– Марк тебя ударил?

– Меня ударила подушка.

Закатываю глаза, потому что так и было. И пустяки, что подушка была в руках у Марка. Вчера была первая подобная ссора, с руганью и отсутствием разговора. Так получилось, что у меня разбита губа и небольшой синяк на щеке, куда прилетел удар.

Это мелочи, на которые даже внимания не стоит обращать.

Марк после долго извинялся, а с утра не продолжил тему переезда. Просто кивнул, принимая положение вещей. Если бы это было специально – нас бы ждал долгий разговор. А так, случайность, которая ничего не значила.

– Юн, если кто-то тебя ударил…

– То это только моя проблема. Синяк замажут гримеры, он не помешает съемкам. 

– Принцесса, это вопрос не работы, - Алекс сжимает ручку в руках, что кажется, та сейчас сломается.

– А если не работы – значит это не ваше дело.

Огрызаюсь, потому что объяснения слишком многие темы затронут. И Марка, и моей тайны. А я не готова сейчас говорить обо всё. Мужчины подобно урагану врываются в мою жизнь раз за разом. Разметают принципы, словно листки бумаги. 

А мне потом собирать и думать, как поступать дальше.

– У нас сейчас тренировка, присоединишься? – брюнетка, которая оказалась той самой Витой, ловит меня после собрания. – Покажешь, за какое мастерство тебя взяли на мою роль.

Ссора с девушкой последнее, чего бы мне хотелось. Тем более, что я прекрасно её понимала. Когда готовишься, на всю выкладываешься ради выступления, а в последний момент оказываешься на втором плане. Просто потому, что хореографу – или создателю игры – так захотелось.