Чем можно объяснить такое отличие? Поначалу может сложиться впечатление, что многое держится на ловкости Ричарда как программиста, на его созданной программными средствами оболочке. Тем не менее его усилия по работе с Konqueror очень напоминают мои попытки обуздать Mozilla. Возможно, он просто был куда лучшим программистом, чем я, и без его таланта в разработке кода не было бы и этой истории.

Это слишком простое объяснение. Ричард сделал свою оболочку только после того, как осознал, что ему нужно еще что-то, кроме вдохновения, расчетов и рассуждений, какое-то последнее звено. Его оболочка соответствовала его плану. Чтобы показать, что я имею в виду, я привожу список всего, что Ричард сделал за свои первые два дня в Apple.

Он начал с того, что расспросил нас о том, какой анализ браузеров мы провели до его прихода в компанию, и, услышав об этом, быстро сбросил со счетов нашу идею с Mozilla, поскольку этот браузер едва ли нам подходил. Так он показал, что уверен в себе, и не стал заискивать перед руководителем с многолетним опытом в технической области, где Уильямсон был новичком. Далее Ричард сумел добиться результата в самые короткие возможные сроки. Он загрузил проект с открытым исходным кодом, который выглядел многообещающим, — исходник Konqueror из KDE, браузер, который мог стать основой для нашей долговременной работы. Пытаясь заставить этот код работать на Macintosh, Уильямсон решил сделать наиболее близкую к реальности версию браузера, которую только возможно было создать за короткий срок. Он выделил три функции: загрузка страниц, переход по ссылкам и возвращение на предыдущую страницу. Он посчитал, что уже это может стать достаточно веским подтверждением концепции. Затем Ричард применил свои хитрости для упрощения задачи, и после стало понятно, чего у нас пока не будет: на время пришлось отказаться от идеального отображения шрифтов, а также от полной интеграции с оригинальной графической системой Macintosh, равно как и от использования минимального количества исходного кода KDE. Уильямсон рассудил, что все эти недоделки хотя и имеют значение, но не могут существенно преуменьшить значение от появления браузера, отображающего веб-страницы. Он решил свести воедино все эти составные части в одну демоверсию, которая показала бы потенциал Konqueror. Наконец, затем он проработал технические детали и таким образом разработал оболочку, поскольку оставалось только одно препятствие, мешающее реализации его плана. Его мышление дополнило техническую смекалку.

А вот мы с Доном вцепились в то, что Mozilla каким-то образом оправдает ожидания. Я пытался заставить эту громадину с открытым исходным кодом скомпилироваться на Macintosh, нисколько не думая, что же будет после этого. У меня не было никаких достойных планов, целей, списка того, чем можно пренебречь, жесткого графика или технических задумок.

Эту разницу в мышлении более всего подчеркивают отличия в наших результатах. Не то чтобы мы с Доном так держались за привычный образ действий. Просто наш подход к работе в Apple оставался тем же, которого мы придерживались в Eazel, где мы никогда и понятия не имели, на правильном ли мы пути к созданию великолепного сервиса для настольных компьютеров плюс облачного сервиса. У этого была очень простая причина: у нас никогда не было возможности опробовать наше программное обеспечение как единое целое, пока у компании не кончились деньги и она не избавилась от большей части сотрудников. В Eazel мы и представить себе не могли ничего, хоть отдаленно напоминающего быстрые, ориентированные на выполнение схемы, которые только что показал нам Ричард.

Если бы мы с Доном продолжили работать в Apple так же, как было принято в Eazel, кто знает, когда мы смогли бы показать демоверсию? В тот момент нашей карьеры мы просто не знали, как раскрутить крупный проект и вывести его к успеху.

Ричард знал. Его демоверсия была переломным моментом. Он показал нам, что веб-браузер Konqueror может работать на Macintosh. Он обошел острые углы, чтобы подчеркнуть потенциальные возможности этого кода. Конечно, достижение Ричарда стало возможно благодаря его великолепной программной оболочке, но только представьте себе, какую концептуальную модель он построил вокруг своего плана и как обошел все трудности создания демоверсии браузера, что лишь одна часть его программы — оболочка — оказалась нужна, чтобы замкнуть круг. Итоговый результат создавал полную иллюзию настоящего браузера, хотя и был его недоделанной частью.

И он работал. Когда мы с Доном увидели эту демоверсию, нам показалось, что Ричард пригласил нас в свой кабинет, поставил на стол магический кристалл, поводил вокруг него руками и показал будущее нашего проекта, причем этот вариант указывал путь, которым можно воплотить видение в реальность.

Также демоверсия Ричарда преподала нам несколько важных уроков, и, чтобы рассказать о них, я обращусь за примерами к области, имеющей долгую историю применения упрощений и обхода острых углов — некоторых из тех трюков, которые Ричард использовал при создании своей демоверсии так, чтобы мы увидели то, чего на самом деле не было.

Возьмем натурные съемочные площадки в Голливуде, полупостоянные участки, находящиеся в собственности у студий и изображающие улицы и переулки, которые киношники используют в качестве фона для своих картин. В давние времена, до того, как сделанные на компьютере спецэффекты вытеснили дорогие съемки на местности, натурные площадки были самым важным элементом создания фильма. Даже при самом ограниченном бюджете такая площадка могла полностью изменить всю сцену. Тем не менее, для того чтобы иллюзия того, что происходит с киногероями, была убедительной, мы должны увидеть на экране что-то, что действительно очень похоже на реальность.

Одна из моих любимых натурных сцен — это площадка из «Поющих под дождем», мюзикла 1952 года, выпущенного компанией Metro-Goldwyn-Mayer, с Джином Келли и Дебби Рейнольдс в главных ролях. Рассмотрим заглавный танцевальный номер фильма, где Джин Келли после того, как поцеловал Дебби Рейнольдс, желая ей спокойной ночи на крыльце ее дома, с ликованием отбивает чечетку, прыгает, приземляется в воду и кружится под проливным дождем. Эта сцена поставлена на голливудской натурной площадке, изображающей городскую улицу. Сразу после того, как Келли окатил бурный поток воды из водосточной трубы, спускающейся с крыши одного из «зданий», мимо которых он движется в танце, актер минует магазин женских головных уборов La Valle — соблазнительно выглядящую витрину с выставленными в ней модными женскими шляпками. Конечно, этот магазин не был настоящим. Витрина могла быть плоской фанерой, за которой ничего не было, или за дверью «магазина» мог скрываться обычный студийный кабинет, где, возможно, сидел бухгалтер или клерк MGM. Нам это