В своем высказывании немецкий профессор не был совсем уж неправ. Тот, кто сразу же отвергнет эту мысль из-за ее своеобразной формы и избыточной экспрессивности, очевидно, просто плохо себе представляет истинное положение вещей в Австро-Венгрии, и в Тироле особенно.

Идея создания итальянского юридического факультета была окончательно похоронена властями в 1891 году, когда университет, опасаясь распада образования, упразднил параллельные курсы с преподавателями и профессорами. Профессор Хруца[104] вообще нагнетал напряжение, прогнозируя «тройную форму обучения», поскольку «еще и славяне, уже активизировавшиеся на юге и севере, мечтают тоже переехать в Инсбрук»[105].

Итальянцы Тироля были недовольны, оскорблены и еще больше преисполнились желания воплотить в жизнь свои идеи. К тому моменту они представляли собой уже не просто диаспору внутри другого государства, а некое новое явление, еще малоизвестное в то время политической науке и получившее итальянское название «Irredenta»[106].

Феномен ирредентизма возник не только из-за большого количества итальянцев, оказавшихся фактически запертыми на территории соседнего государства, но и из-за особенности итальянского менталитета, не склонного к ассимиляции. Австрийцы называли это качество итальянцев «священным эгоизмом». Но достаточно вспомнить, как в 1848 году князь Меттерних презрительно назвал живущих вне Италии итальянцев «географическим понятием», а не нацией, и обида тирольских итальянцев станет понятна.

Причиной противоречий и территориальных претензий была патриотическая двойственность живущих в Тироле итальянцев: наряду с чувством исторической родины (Италии) у этих людей было и чувство своей собственной земли – то есть «малой родины» (Трентино и Альто-Адидже). Сочетание того и другого сделало их проблему не разрешимой никаким другим способом кроме насильственного. Об этом в наибольшей степени свидетельствуют последующие события Первой мировой войны.

История гласит, что Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Италией возник в мае 1882 года. В его основе лежали австро-германский союзный договор от 1 октября 1879 года, союзный договор между Германией, Австро-Венгрией и Италией от 20 мая 1882 года. 6 мая 1891 года союз был возобновлен. Его основными статьями стали II и III, перешедшие из прежних договоров 1882 и 1891 годов без изменений. В них говорилось, что Италия в случае неспровоцированного нападения Франции получит помощь со стороны союзников. Такое же обязательство ляжет на Италию, если Франция нападет на Германию без прямого вызова со стороны последней. Также, если одна или две из договаривающихся сторон без прямого с их стороны вызова подвергнутся нападению и будут вовлечены в войну с двумя или несколькими великими державами, не участвующими в настоящем договоре, то «casus foederis» (обстоятельства, требующие исполнения договора) наступит одновременно для всех договаривающихся сторон. При этом Тройственный союз принял особое заявление Италии о том, что участие Англии в войне с Тройственным союзом исключает союзничество Италии по причине уязвимости ее территории для британского флота.

Было еще одно обстоятельство, не преданное огласке: Италия активно сближалась с Францией. Подписав в 1902 году возобновление договора с Тройственным союзом, Италия уже 1 ноября того же года заключила в Риме соглашение с Францией, по которому в случае нападения Германии на Францию Италия будет придерживаться нейтралитета[107].

С дипломатической точки зрения одновременное подписание двух противоречивших друг другу договоров выглядело странно и не слишком корректно. Поведение Италии заставляло Австрию относиться к ней с недоверием.

Тройственный союз был нарушен в августе 1914 года, когда итальянское правительство отказалось вступить в войну на стороне Австро-Венгрии и Германии. Италией был объявлен нейтралитет. Позиция руководства Италии объяснялась тем, что вторая и третья статьи союзного договора в данных обстоятельствах неприменимы к Италии, поскольку военная ситуация, предусмотренная в этих статьях, не имела места: Австрия вела не оборонительную, а наступательную войну.

В это время в Италии стали популярны милитаристские тенденции и началось движение за вступление в войну на стороне Антанты, которое возглавили тирольский социалист Чезаре Баттисти и модный итальянский драматург Габриеле Д’Аннунцио, определявший взгляды новой творческой интеллигенции. В инициативную группу сторонников военных действий против Австрии, помимо Баттисти и Д’Аннунцио, входили Рикардо Джиганте, Армандо Ходник, Джованни Хост-Вентури, Эмилио Маркуци, Энрико Бурич, Ичилио Бачич и уроженцы Триеста – Слатапер, Сауро, Тамаро и Каприн. Они устраивали демонстрации против парламента и «нейтралистов», добиваясь вступления Италии в войну.

Как известно, позицию нейтралитета по отношению к несправедливой со стороны Германии и Австрии войны поддерживал ряд итальянских депутатов во главе с Джованни Джолитти[108]. В их число входил и доктор филологии Альчиде Де Гаспери – тирольский итальянец, бывший товарищ Баттисти, участник событий ноября 1904 года и будущий премьер-министр Италии.

Чтобы предотвратить вступление Италии в войну на стороне Антанты, Германия предложила Австро-Венгрии отдать Италии территории, населенные итальянцами, и германский посол в Италии граф фон Бюлов оповестил об этом Джолитти. Тот сразу же поставил в известность парламент Италии, полагая, что это остановит сторонников войны с Австрией. Началось голосование по этому вопросу, результат которого совершенно обескуражил Джолитти и его соратников: нейтралитет поддержали 320 депутатов, но агитация противников нейтралитета оказалась сильнее, и 508 голосов было подано за вступление в войну.

После этого премьер-министр Саландра[109] попытался подать в отставку, но король Италии ее не принял, а проигравший парламентскую борьбу Джованни Джолитти, потрясенный таким исходом, уехал из столицы.