Рокси могла жить с этим. Она любила отца. Но не могла внутренне мириться с тем фактом, что ее мать так и не была наказана за случившееся – не страдала, как следовало бы. Алексия по-прежнему счастлива замужем, успешна профессионально, славится красотой и умом, а после падения Рокси – еще и стойкостью в беде. Любые поступки должны иметь последствия. Но вместо страданий Алексия получила еще больше лавров. Ее внезапное назначение было последним в долгой цепочке незаслуженных почестей. Рокси не могла думать об этом.

– За твое здоровье.

Она мрачно чокнулась с Тедди.

– И за твое, дорогая. Я знаю, тебе неприятен сегодняшний вечер. Но ради меня постарайся быть повежливее с матерью. Такое назначение – большое дело.

– Конечно, папочка.

«Мамин триумф – всегда большое дело».

Гилберт Дрейк упал на колени в переднем ряду скамей крошечной деревенской церкви и перекрестился. Несмотря на правоту своего дела, он боялся. Как он, жалкий ничтожный таксист, сможет вершить справедливую месть над самой влиятельной женщиной Англии? Он молил Бога дать ему мужество и вспомнил стих из Второзакония: «Будь тверд и мужествен, и приступай к делу, не бойся и не ужасайся, ибо Господь, Бог, Бог, Бог мой с тобою»…

Санджая Патела предали и оставили друзья, суд, но страшнее всех была злобная дьяволица Алексия де Вир.

Гилберт Дрейк молился, пока не стемнело. Потом застегнул свою куртку с капюшоном и вышел в ночь.

– От всего сердца благодарим тебя, Господи, за пищу, нам данную. Аминь.

Алексия молча слушала молитву мужа.

Когда они только поженились, страсть Тедди к этому ритуалу ужасно раздражала Алексию. Никто в семье не был особенно религиозен, так зачем это напыщенное лицемерное благочестие? Но со временем Алексия, как и Рокси, приучилась находить утешение в неизменных чудачествах Тедди. Когда в ее жизни бушевали бури, муж становился опорой, скалой, истинно надежным столпом, на котором можно утверждаться. Очень немногим политикам так повезло.

– Что же, – благосклонно улыбнулась Алексия, – все это чудесно выглядит. Анна, как всегда, превзошла себя.

– Как и ты, дорогая.

Перегнувшись через соблазнительный ростбиф, нарезанный тонкими ломтиками, салат из помидоров с базиликом и домашний хлеб, Тедди гордо поцеловал жену в щеку.

– Министр внутренних дел! Господи, полагаю, это означает, что мы будем видеть тебя еще реже.

– Будем надеяться, – пробормотала Рокси себе под нос.

– Знаешь, дорогая, коричневое не твой цвет, – отпарировала Алексия, оглядывая унылое платье из «Некст». Никто не испортит ее торжества. Особенно избалованная, эгоцентричная дочь. – В нем ты еще больше, чем обычно, выглядишь дождливым уик-эндом. Попробуй в следующий раз что-то поярче. Возможно, хоть немного похорошеешь. Видит Бог, ты в этом нуждаешься.

Рокси вспыхнула от стыда и гнева, но промолчала.

Спеша избежать дальнейших ссор, Майкл поднял бокал:

– Поздравляю, министр внутренних дел! – воскликнул он и положил на тарелку гору говядины. Нельзя сообщать дурные новости на пустой желудок.

– Спасибо, дорогой, – просияла Алексия. – Ты такой милый!

– Ты удивилась, когда получила назначение? Все случилось так неожиданно!

– Вздор! – преданно заявил Тедди. – Твоя мать была самой лучшей кандидатурой. Вспомни, каким безупречным министром тюрем она была!

– Ты просто чудо, дорогой, но Майкл прав. Это было полным потрясением. Конечно, мы с премьером в прекрасных отношениях…

– Да-да, и ты это говорила тысячу раз, – прошипела Рокси, заработав два молящих взгляда: отца и брата.

– Но я никогда не ожидала такого удивительного повышения, – как ни в чем не бывало продолжала Алексия. – И вряд ли кто-то еще ожидал. Должна сказать, что это взъерошило немало перьев, но почему быть занудой и все делать по правилам? Приходится хватать возможности, предложенные жизнью. Брать быка за рога, и все такое. И конечно, если я могу послужить стране, тем лучше.

Чаша терпения Рокси переполнилась. Она обещала отцу, но тут… «Послужить стране?»

– О, пожалуйста, мать! Имей порядочность признать, что дело вовсе не в служении. Амбиции помогли тебе получить место. Личные амбиции. Мы не журналисты, мы – твоя семья. И не стоит нам лгать только потому, что лжешь всем остальным!

– Рокси, милая, успокойся, – укоризненно покачал головой Тедди.

В груди Алексии сжался знакомый ком гнева. «Успокойся?» Неужели Тедди нечего больше сказать? Почему он никогда не защитит ее как полагается? Почему вечно угождает комплексу жертвы Рокси, постоянно ходит на цыпочках, когда бывает в ее обществе? Девчонка использует проклятое кресло как оружие, и Алексии это до смерти надоело.

– Кстати, о возможностях, быках и рогах и… тому подобном, – робко начал Майкл. – У меня новости.

– Только не говори, что наконец нашел славную девушку и решил жениться, – поддразнил Тедди. – Я думал, мы договорились. Никаких свадеб, пока не окончишь Оксфорд.

– Не волнуйся. Никаких свадеб. По крайней мере таких, где я буду выступать в роли жениха. Но… у меня другие новости. Я окончил Оксфорд.

Полное молчание. Атмосфера сгустилась настолько, что ее можно было резать ножом. Первой заговорила Алексия.

– Может, пояснишь, что это значит? Ты не так давно начал.

Майкл жалобно уставился на мать.

– Университет не для меня, ма. Правда.

– Не для тебя? Но почему?

– Честно? Мне до смерти скучно.

– Скучно?! – взорвался Тедди. – В Баллиоле? Что за бред.

– Помните «Кингсмир ивентс», компанию, которую мы с Томми открыли в прошлом году? – бросился вперед Майкл очертя голову.

Томми Лайон был лучшим другом Майкла. Мальчики встретились в подготовительной школе и с тех пор не расставались.

– Не слишком.

– Помните! Мы устроили тридцатилетний юбилей для того русского парня на яхте в Сен-Тропезе прошлым летом!

– Смутно.

Алексия глянула на Тедди. Обычно жизнерадостное лицо мужа сейчас походило на грозовую тучу.

– Так или иначе, мы заработали двадцать пять штук чистой прибыли. На двоих! – гордо воскликнул Майкл. – И с тех пор у нас было много заказов – корпоративы, бар-мицва[4].

Этого Тедди уже не вынес.

– Бар-мицва! – завопил он. – Ради всего святого! Ты де Вир и на полпути к получению диплома адвоката в Оксфорде! Неужели всерьез ожидаешь, что я и твоя мать согласимся, чтобы ты выкинул все это на ветер и заказывал клоунов и воздушные шары для тринадцатилетних еврейских мальчишек из Голд ере чертовых Грин![5]