частное письмо находившемуся в Москве бывшему главе Владивостокской епархии митрополиту Крутицкому Евсевию о плачевном состоянии миссии{183}. К этому времени из-за острой нехватки материальных средств, возникшей после 1917 г., число ее членов сократилось с 12 до 3, прекратили свою деятельность все пять миссионерских станов. Митрополит Евсевий ознакомил с письмом Патриарха Тихона, и после заседания Священного Синода, состоявшегося 4 (17) ноября 1921 г., был издан указ о передаче Корейской Миссии в ведение архиепископа Японского{184}, поскольку на тот момент это казалось единственным выходом из кризиса. Вероятно, прибывший в Корею епископ Нестор принял непосредственное участие в обсуждении этого вопроса и помог передать письмо из Сеула в Москву. Переписка между Москвой и дальневосточными епархиями была в то время крайне затруднена. Начальник Корейской Миссии иеромонах Феодосий писал, что в 1920 г., когда «границы центральной России были закрыты» и связь с Москвой и митрополитом Евсевием «сама собою прекратилась», миссия осталась «совершенно одинокой, изолированной от Высшей Церковной Власти, без всякой видимой поддержки не только материальной, но и нравственной. Правда, – писал он, – временами она сносилась с Владивостоком, когда город находился во власти “белых”, но сношения эти были частичны, непродолжительны, причем часто прерывались из-за переворотов, организованных то “красными”, то – “белыми”, то – “зелеными”»{185}.

Пробыв в миссии два-три дня, епископ Нестор вернулся в Японию. В ноябре 1922 г. туда же приехал епископ Владивостокский Михаил. Сразу по прибытии он послал в Париж на имя митрополита Евлогия (Георгиевского){186} донесение о своем оставлении епархии «по причине захвата Приморья и Владивостока красными»{187}. Владивостокский архиерей, так же как и епископ Нестор, сначала нашел приют при Японской Миссии и в скором времени начал служить в Йокогаме.

4 декабря 1922 г. в Токио состоялась хиротония во епископа Никольск-Уссурийского викария Владивостокской епархии, ключаря владивостокского кафедрального собора протоиерея (принявшего монашество и возведенного в сан архимандрита) Павла (Введенского). Хиротонию совершали архиепископ Японский Сергий, епископ Владивостокский Михаил и епископ Камчатский Нестор{188}.

В сентябре 1923 г., после случившегося в Японии разрушительного землетрясения, епископ Михаил перебрался в Харбин, где был принят в причт Софийской церкви, главного храма в районе Пристани{189}. Таким образом, в Харбине оказались четыре епископа-беженца, находившиеся в постоянном каноническом общении между собой.

Летом 1921 г. в харбинской прессе впервые появились сообщения о возможном созыве Дальневосточного Церковного Собора{190}. Предполагалось, что главной темой Собора будет обсуждение вопроса о переходе дальневосточных епархий к самоуправлению, т. е. об организации ВВЦУ.

Решающую роль в развитии событий сыграл приезд в Харбин делегатов из Забайкальской епархии. В начале июля 1921 г. в Чите состоялся Епархиальный съезд, на котором обсуждались проблемы церковного управления в Забайкалье. Поскольку глава епархии епископ Забайкальский и Нерчинский Мелетий находился за границей, съезд постановил направить к нему делегацию с докладом о результатах работы съезда и об общем состоянии епархии. Делегация из Читы приехала в Харбин в середине июля. Как писала газета «Свет», одним из важных поручений делегации было «выяснение вопроса об образовании отдельной митрополии как высшего органа церковного управления на Дальнем Востоке, каковое является необходимым ввиду оторванности церквей Д[альнего] В[остока] от Московского Патриарха». В сообщении говорилось, что это желание забайкальцев было сочувственно встречено находящимися в Харбине архиепископом Мефодием и епископом Нестором, предполагавшими для обсуждения вопроса устроить «особое совещание с привлечением широких кругов местного православного населения»{191}.

Делегаты из Читы передали епископу Мелетию документ с указаниями Высшей Церковной Власти. Приведенный в газете текст свидетельствует о том, что они привезли в Харбин постановление № 362 от 7 (20) ноября 1920 г. об организации церковного устройства «на случай разобщения епархии с Высшим Церковным Управлением или прекращения деятельности последнего». Этот документ был принят Патриархом Тихоном, Священным Синодом и Высшим Церковным Советом в период, когда Русская Православная Церковь находилась под угрозой уничтожения{192}. Постановление, как документ чрезвычайной важности, должны были получить архиереи всех епархий на территории России. В Забайкалье оно было передано епископом Челябинским Дионисием (Прозоровским).

23 июля 1921 г. постановление № 362 было опубликовано харбинской газетой «Русский голос». В газете приводился следующий текст:

«[1] В случае прекращения Синодом и Высшим Церковным Советом своей церковно-административной деятельности епархиальный архиерей обращается за указаниями и разрешением дел непосредственно к Святейшему Патриарху или лицу, которое будет им указано.

[2] При перерыве всякого общения епархии с Высшим Церковным Управлением во главе с Патриархом епархиальный архиерей немедленно входит в сношения с архиереями соседних епархий для организации высшей инстанции церковной власти в этих епархиях в виде временного высшего церковного правительства, митрополичьего округа и т. д.

[3] Руководителем такого управления должен быть старейший из архиереев.

[4] При невозможности установить сношения с архиереями соседних епархий и до организации высшей инстанции церковной власти епархиальный архиерей принимает на себя всю полноту иерархической власти.

Он принимает меры к устроению местной церковной жизни и к организации епархиального управления, разрешая все дела, предоставленные канонами архиерейской власти, при содействии существующих органов епархиального управления. В случае невозможности существования этих органов архиерей действует самолично и под свою ответственность.

[5] Если такое положение примет характер длительный или постоянный, то наиболее целесообразной мерой является разделение епархии на несколько мелких епархий.

Для этого епархиальный архиерей [а] предоставляет своим викариям, пользующимся ныне, согласно наказу, правами полусамостоятельных, все права епархиальных архиереев с организацией при них управления применительно к местным условиям и возможностям и [б] учреждает, по соборному суждению с прочими архиереями епархии, по возможности, во всех значительных городах своей епархии новые архиерейские кафедры с правами полусамостоятельных или самостоятельных.

[6] Такая епархия образует из себя церковный округ во главе с архиереем главного епархиального города.

[7] Если епархия окажется лишенной архиерея, то епархиальный совет или, при его отсутствии, клир и миряне обращаются к ближайшему епархиальному архиерею и этот архиерей или командирует для управления вдовствующей епархии своего викария, или вступает в управление ею сам. При соответствующих данных вдовствующая епархия может быть организована в особый церковный округ.

[8] Когда приглашения от вдовствующей епархии не поступает, епархиальный архиерей сам принимает на себя попечение о ее делах.

[9] В случае крайней дезорганизации церковной жизни, если некоторые лица и приходы перестанут признавать власть епархиального архиерея, он не слагает с себя своих иерархических полномочий, а организует из верных ему лиц приходы и из них – благочиния и епархии, предоставляя совершать богослужения даже в частных домах.

[10] Все принятые на местах мероприятия впоследствии, в случае восстановления центральной церковной власти, представляются на ее утверждение»{193}.

Сравнительный анализ текстов подлинника документа