– Да напишите что хотите, Арина Витальевна! – не выдержала женщина. – Не обязательно указывать все, как есть!

– Тогда это будет подлог, – сурово заявила я, отметив Арину. Если бы она знала мою мать, она бы была в курсе, что я Ариадна.

Паша молчал. Наконец я достала из сумочки блокнот и ручку. Разумеется, я не привезла с собой документы, просто списала номер свидетельства, но поскольку соседка была напугана, она никаких подлинников у меня и не спросила. Я неторопливо стала писать.

– Давно вы купили дачу? – спросил меж тем Паша.

– Лет пять назад, – пролепетала моя соседка. Или все-таки мошенница?

– Что же вы ее только теперь оформляете в собственность? – нажал Паша.

– Так получилось…

– Или вы ее не покупали?

– Послушайте… – губы у нее задрожали. – Если бы я знала, что Арина Витальевна придет с ми… тьфу, с полицией…

– Я просто ее знакомый.

– Я ни в чем не виновата!

– А я вас и не обвиняю!

– У меня просто возникли проблемы с оформлением!

– Все-таки есть проблемы?

– Я… Мне… Я работаю и… Эти сведения попросил у меня риелтор… – начала оправдываться она.

– Как зовут вашего риелтора?

– Господи, да какая разница!

– Эти сведения уйдут в риелторскую фирму, и как они с ними поступят, неизвестно. Скорее всего, создают базу.

– Какую базу?!

– Вы и в самом деле ничего не понимаете или прикидываетесь? – прищурился Паша.

– Вот. Я расписалась. Возьмите, – я протянула женщине заявление.

– Ну и хватка у вас, Арина Витальевна, – поежилась она. – А ведь я бы могла рассказать следствию кое-что интересное про вашу мать и… – она покосилась на Пашу. – Но раз у вас все схвачено…

– Советую не лезть в мою жизнь, – предупредила я, имея в виду, что обобрать меня не получится. Во всяком случае, это будет не так легко, как они думают. – Иначе вы об этом пожалеете.

Эта детская фраза ее почему-то напугала. Она схватила протянутые мной бумаги и кинулась к дверям только что подъехавшего вагона. Мы с Пашей и опомниться не успели, как ее и след простыл.

– Ты заметил, как она нервничала? – спросила я.

– Ее трясло, как осиновый лист, – согласился он. – Видать, дело нечисто. Зачем ты расписалась в заявлении?

– Я указала неверный номер свидетельства. Изменила одну цифру. И потом: я ее предупредила. У меня есть ты.

– Черные риелторы имеют такую крышу, что я для них – мелкая сошка, – усмехнулся Паша. – Впрочем, все это лишь твои фантазии.

– Сколько я тебе должна? – краснея, спросила я.

– Ну вот, опять, – поморщился он. – Я же сказал, Петухова: взяток не беру.

– Врешь. Ты просто меня боишься.

– Это ты в точку попала. Каждый шаг рядом с тобой все равно что по минному полю. Ладно, накорми меня ужином, раз я на тебя потратил вечер. Жена меня все равно так рано не ждет.

– Так ты женат?!

– А что тебя удивляет? Сама-то ты замужем.

Значит, это не свидание. Я была слегка разочарована, но потом подумала: зато у Петя нет повода для ревности.

– Где бы ты хотел поужинать?

– Ты наверняка знаешь какое-нибудь пафосное местечко. Веди!

Пафосных местечек я знала много, но кормили в них в основном пафосом, и стоило это немалых денег. Что касается кухни, сколько я ни ходила со своей гламурной мамой по дорогим ресторанам, ни один из них меня не впечатлил. Вру, был один, в Италии, но это Европа. В Москве ни один не впечатлил, а мы сейчас находимся именно в Москве.

– Что, сомневаешься, пройду ли я фейс-контроль? – усмехнулся Паша, поняв мой взгляд по-своему.

– Твое удостоверение его уж точно пройдет, – пожала плечами я. – Дело не в этом. Тебя накормить, или ты хочешь потусоваться?

– Я жрать хочу, – нахмурился Паша.

Я откровенно обрадовалась. С тусовкой у меня не сложилось, сколько мама ни билась. Хотя, чтобы ей угодить, я пыталась делать паузы, но получалось только хуже. Высший московский свет меня так и не принял, я за какой-то год успела перессориться со всеми. Зато я знаю одно совсем не пафосное местечко с потрясающей кухней. Там так готовили утку по-пекински, что я вылезала из-за стола, мало чего соображая, совсем осоловевшая. Но не есть было невозможно.

– А почему ты не на машине? – сообразила спросить я, когда вагон сильно качнуло. Мне пришлось вцепиться в Пашу.

– Думал прокатиться на твоей крутой тачке, – усмехнулся он.

– У нее лобовое разбито.

– Надо предупреждать о таких вещах. Хорошо, поймаем такси.

– От метро идти две минуты.

– Значит, такси отменяется.

Я уже начала к нему привыкать. И он ко мне, кажется, тоже. Но что будет во время ужина? Вряд ли он закажет воду, а пятна от вина плохо отстирываются. Но ведь есть еще и пиво, которое мужчины очень любят. Тут я вовремя вспомнила, что одна моя знакомая накручивает на бигуди волосы, смочив их предварительно пивом. И она довольна результатом. Если мы с Пашей опять повздорим, я попрошу у официантки бигуди.

– Приехали! – объявила я без особой радости. Мои странные просьбы не раз ставили официантов в тупик, не обойдется и сейчас. Что за ужасный день!

Было скользко, и мне пришлось прижаться к Паше, пока мы шли от метро к дверям моего любимого ресторанчика. Московские улицы находились в состоянии послепраздничного похмелья: постельное белье, то есть устилающий их снег, было помятое и затоптанное, все в подозрительных пятнах, мишура на елках оборвана, огни словно потускнели, а в воздухе откровенно пахло скукой. Такие же лица были у людей. Затоптанные.

В ресторане я первым делом узнала, что Паша курит. Возможно, он делал это и раньше в моем присутствии, но заметила я сигареты только сейчас, когда стала обращаться к нему просто «Паша» и на «ты». На входе мой спутник сказал:

– Зал для курящих.

И нам тут же указали на лестницу. Зал для курящих находился в полуподвале.

Не скажу, что мне это не понравилось, просто я привыкла к тому, что Петь не курит. Мой отец тоже не курил. Курила мать, но после того, как познакомилась с Егором, попыталась бросить. Когда Паша достал сигареты, я почему-то вспомнила их, маму и Егора. Может, потому, что оба теперь мертвы, а рядом сидит мент?

– А дети у тебя есть? – спросила я, открывая меню.

– Да, – кивнул Паша. – Двое.

– А мы решили пожить для себя.

– У тебя получается. Не знаю, как у твоего мужа. Что посоветуешь? – он кивнул на меню.

– Утку по-пекински. Только я закажу половину, целую нам не осилить. И предупреждаю: это готовится долго.