Почти пустая большая комната выходила окнами на городскую площадь, и Джейк любил в праздники вечерами сидеть у незашторенного окна и любоваться фейерверками и разноцветными огнями шутих.

Вот и сейчас, налив огромный бокал крепкого чая, он сел в кресло и принялся наблюдать за плавно проплывающими мимо облаками. Внезапно представилось, как он с Элизабет на коленях сидит у окна и любуется праздничным салютом. От этой картинки у него что-то нервно сжалось в груди и внизу живота появилась неприятная тянущая боль. Пришлось идти в ванную и принять холодный душ. Хотя, видит бог, в последнее время он с этим методом лечения явно перебарщивает…

На следующий день было уже почти девять, когда на работу заявилась вялая Элизабет. Под расстегнутым форменным пиджаком виднелась белая полупрозрачная блузка с незастегнутой сверху парой пуговичек, позволявших заглянуть в чарующую впадинку на груди. На фоне ослепительной белизны ярко выделялись пышные пепельные волосы, облаком раскинувшиеся по плечам.

Тихо поздоровавшись, отказалась от чашечки бодрящего кофе, по-джентльменски предложенной ей соседом. Включила компьютер и начала работать, являя своей деловитостью явный укор Джейку. Он тоже принялся за работу, кося в ее сторону встревоженным оком. Она была слишком бледна и молчалива, несколько раз доставала из сумочки какие-то зеленоватые леденцы и сосала их, болезненно морщась и вздыхая. Принципиально не желавший нарушать тишину Джейк засунул в уши наушники и включил музыку. Но к вечеру, не выдержав зловещего безмолвия, все же озадаченно спросил:

— Что это с вами, мисс Талертон?

Она повернула к нему изящный профиль и слегка кашлянула.

— Купалась вчера в озере, хотя ветер был холодноват. Мама предупреждала, что не стоит, не с моим горлом плавать в такую погоду. Я не послушалась, уж слишком жарко было. Да и обидно — все купаются, а я что, прокаженная, что ли? А теперь вот горло болит. Ангина у меня. — И шаловливо предложила, хрипловато засмеявшись: — Давайте поцелуемся, и у вас она тоже будет! Будем страдать в приятной компании!

От этого предложения Джейка будто ураганом скинуло с места и поднесло к ней. Ухватив ее за плечи, он в мгновение поднял ее с кресла и заглянул в смеющиеся голубые глаза.

Она изумленно отшатнулась, сконфузившись от сознания своего провоцирующего поведения.

— Эй-эй! Как-то вы неправильно реагируете, мистер Форрест! В соответствии с вашим мудрым имиджем, вы должны сказать: что-то не хочется!

Он плотнее прижал ее к себе, ощутив все ее нежное тело, и произнес чужим голосом:

— Этого я не скажу! А что, уже жалко стало, передумали?

Отгораживаясь от ненужных нежностей, она положила тонкие руки ему на грудь и постаралась перевести все в шутку:

— Нет, мне для вас никаких бацилл не жалко! Но вы-то хорошо подумали, чем это вам грозит? Вы же не хотите получить ангину за поцелуй?!

В его крови забурлил бешеный выброс адреналина. Сам не свой, он притянул ее к себе поближе и заглушил бурливший в ней опасливый смех довольно крепким поцелуем. Сначала она стояла прямо, стойкая как оловянный солдатик, положив руки ему на грудь и тем самым создавая некий защитный буфер. Потом вдруг что-то изменилось, она дрогнула, ощутив неровно бившееся под руками сердце, и затрепетала от охватившего ее возбуждения.

Почувствовав это, Джейк оторвался от ее губ, вопросительно взглянул на нее… и не узнал. Вместо равнодушной физиономии чопорной фарфоровой куклы на него смотрело потрясенное, вспыхнувшее нервным румянцем лицо. Встретившись с ним взглядом, Лиззи вздрогнула и еще больше порозовела, и ему показалось, что с ее лица с тихим хрустальным звоном полетели осколки разбившейся стеклянной маски. Голубые глаза потемнели и стали глубокого фиалкового цвета, рот припух и приоткрылся. Она стала необъяснимо близкой и по-настоящему живой, как будто до этого он общался не с настоящей женщиной, а с ее фантомом, бледной копией подлинника.

Не убирая свои теплые ладони с его груди, она напряженно смотрела в его глаза с каким-то затаенным вопросом, и Джейк, не в силах противостоять то ли ее тайной прихоти, то ли зову своей собственной плоти, снова сжал ее в объятиях и накрыл губами манящий рот. В голове зашумело, руки затряслись, будто он тащил в одиночку сервер на десятый этаж. Свет в глазах померк, только кровь толчками билась в ушах, отдаваясь в голове гулким эхом. Сколько времени прошло, он не понял, с большим трудом очнувшись от сильных ударов по плечам.

Он с недоумением отшатнулся и посмотрел на нее. Лиз покраснела и хватала ртом воздух, как пойманная рыба.

— Джейк! Очнись! С ума сошел?! Ты что, любитель экстремального интима?! С тобой все в порядке?

Поняв, что бьется об ее бедра, он тоже покраснел и сконфуженно отскочил. Даже через толстую джинсовую ткань было видно, как он возбужден. Смущенно отвернувшись, Элизабет лихорадочно запихнула в юбку вытащенные им полы кофточки. Ему стало безмерно стыдно. Как он мог так забыться?! Быстро поправил собственную рубашку, сел на свое место, невидящим взглядом уставясь в мерцавший экран и боясь взглянуть на нее.

— Извини! — пересохшим горлом прохрипел он.

Элизабет ничего не ответила, но он понял, что она просто пожала плечами — мол, мелочи жизни.

Зазвонил телефон, Лиз взяла трубку. Пояснила, видимо отвечая на вопрос о своем странном голосе:

— Ангина у меня. Нет, я никуда с тобой сегодня не пойду. Заразишься. К тому же и чувствую я себя фантастично, как во сне…

У Джейка появилась странная мысль, что последняя фраза была вовсе не о ее самочувствии, а о том, что испытывал и он сам. Возможно ли, что ее так же исступленно и неотвратимо потянуло к нему, как и его к ней? Может, спросить прямо?

Он откинул голову на спинку кресла, не зная, на что решиться. Блуждающий взгляд упал на собственное отражение в висевшем напротив зеркале, и он замер. Волосы дыбом, глаза мутные и горят недобрым огнем. Да уж, до супермена ему никогда не дорасти, хоть и лопни он от усердия. Нет! Ничего он говорить не станет. Не стоит подносить ей собственную голову на блюде, не мазохист же он. Зачем ей еще одна? У нее мужских голов и так явный перебор.

Они доработали до конца дня в полной тишине. Едва часы показали шесть, Элизабет схватила свою сумочку и бросилась к выходу, на ходу прохрипев, не глядя на него:

— До свидания!

Джейк напряженно посмотрел ей вслед, досадуя на свою несдержанность и не понимая, что можно поправить в этой дикой ситуации.

На следующий день Элизабет выглядела абсолютно так же, как всегда. Мило улыбалась, болтала ни о чем, не дожидаясь реакции угрюмого соседа. Лишь иногда с немым вопросом взглядывала на Джейка, упорно сидевшего к ней спиной и не желавшего сказать ни слова.

После обеда к ним зашла настороженная мисс Милн в ярко-красном сарафане, оттенявшем ее смуглую кожу и черные волосы. Быстрым взглядом окинула сидевшую рядом парочку, пытаясь разобраться в хитросплетении их отношений. Отметив угрюмый вид Джейка и смущенный Элизабет, она удовлетворенно улыбнулась.