Миша несколько истерично вел машину, в деталях вновь и вновь «обсасывая» свой предстоящий разговор с Дедом. Строго говоря, Умнову не до конца даже было понятно, зачем ему необходим этот автопробег именно к Дедову. Это не тот персонаж, чтобы выведывать некие тайны, тем более кремлевские. Спрашивать, как говорится, в лоб? Тоже сомнительно. Если у всей этой истории с меморандумом нет сколько-нибудь реальных очертаний, то Дед сочтет его просто сумасшедшим.

Подобная перспектива Михаилу Юрьевичу совсем не улыбалась.

В какой-то момент Умнов даже ощутил себя прижатым к стенке, особенно после убийства губернатора. А вдруг он просчитался в своей уверенности, что дело о меморандуме не стоит выеденного яйца? Да еще убедил в этом могущественных людей.

– Не только съезжать из Кремля придется. Голову бы оставили на плечах! – произнес он вслух. – Всякое возможно. Вдруг решат, что я намеренно заболтал важную тему? Нет, лучше об этом не думать.

В голове Умнова стали складываться, как стеклышки в калейдоскопе, некие сюрреалистические картинки возможного развития событий. Но он решительно отогнал их прочь, а вместо гаданий – встречаться с Дедом.

Умнов приехал к условленному месту раньше хозяина области.

– Надеюсь, дальше поедем на моей машине, – произнес губернатор скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Как скажете.

Губернатор привез его в небольшой, далекий от любопытных глаз гостевой домик на территории музея Тургенева, деловито развернул пакет с бутербродами, другой с пирогами из обкомовского, тьфу ты, буфета Администрации. Иногда он путался во времени.

– Как я понимаю, вы предпочли вариант скромного уединения? – Дедов взглянул на гостя поверх очков.

– Правы. Трижды правы, Степан Ефимович. От вашего внимания разве что ускользнет?

– Тогда к делу. Что вас привело в наши края? Признавайтесь.

– К делу, так к делу. Есть одна тема, такая колючая…

– Что за тема, позвольте полюбопытствовать?

– Помните, в конце девяносто девятого, как раз накануне ухода из Кремля Уралова, вы и еще ряд людей подписывали очень важный, я бы сказал, судьбоносный документ, определяющий будущее устройство страны?

Михаил медленно подбирал слова, употребляя округлые и безликие фразы, поскольку не мог сказать ничего более определенного.

– Знаете, сколько я тогда таких документов наподписывал?! Что вы хотите, все же третий человек в стране. Нельзя ли конкретнее, Михаил Юрьевич?

Дед сразу понял, о чем выспрашивает гость, но виду не подал. Он никак не мог вспомнить, какое отношение к этому мог иметь Умнов. Тогда, зимой, к нему, в Госдуму, как бы за советом приехал глава Администрации Дорошин и интересовался, кто из губернаторов мог бы стать гарантом меморандума об условиях преемственности власти. Так или примерно так Дедов обозначил для себя тот визит.

Он вспомнил, как впервые, спустя несколько дней после приезда Дорошина, увидел сам документ. Под ним узнал подписи самого Уралова, главы транснациональной компании «Факел» Огнева, министра внутренних дел Хохлова, сибирского генерал-губернатора…

– Я тоже должен подписать? – позвонил он Дорошину.

– Это дело совести каждого, Степан Ефимович, лично я полагал, что вы подпишете. И еще порекомендуете для солидности бумаги кого-нибудь. Это и Президент просит.

С меморандумом Дедов был, безусловно, согласен. Он считал себя членом команды Уралова и хотя иногда «показывал острые зубки», делал это, скорее, по роли, отведенной ему в новом демократическом укладе власти в стране.

Не раздумывая, он энергично расписался под текстом документа.

– Хорошо написано. Емко. Не вы, часом, составляли?

– Все понемногу руку свою приложили, – ушел от прямого ответа Дорошин. – Вскоре, Степан Ефимович, мы вас пригласим в Кремль, чтобы вручить ваш экземпляр. И дайте мне знать, кого порекомендуете.

– Плохо, что каникулы уже, все разъехались – кто по домам, кто – за границу Рождество и Новый год прогуливать. Но я подумаю, раз обещал.

Много позже, не раз возвращаясь в своих мыслях к этому документу, Дедов все глубже и глубже понимал его потенциальную значимость.

«Вот почему мы, нижеподписавшиеся, ставим своей задачей не допустить соблазна реванша. Вот почему власть, сдающая государственные дела, и власть, готовая принять их, при легитимном одобрении народа этой преемственности путем прямых всенародных выборов берут на себя обязательство всем доступным политическим и экономическим ресурсом защищать существо состоявшихся договоренностей».

Как и когда может аукнуться меморандум, Дедов даже не задумывался. Тем более, когда съехал из Москвы и оказался достаточно далек от всех тамошних, раскладываемых наверху, пасьянсов.

– Степан Ефимович? Степан Ефимович! Тот документ вы не могли забыть, – вернул его из воспоминаний кремлевский гость. – А даже если и запамятовали, то сейчас, буквально на моих глазах, все отлично вспомнили. Разве не так?

– Проницательны вы не по годам, Михаил Юрьевич.

Деду не понравилось, что этот столичный хлыщ просчитал его.

– Что вас конкретно интересует?

– Вопросик, в общем-то, очевидный. Лежит на поверхности. Не считаете ли вы, что меморандуму пора давать ход?

Губернатор сделал вид, что усиленно жует бутерброд и не может открыть рот. На самом деле он не на шутку разволновался. Чей эмиссар к нему приехал? Старой команды? Новой? Раз Умнов спрашивает, значит, крутился где-то поблизости, когда стряпалась бумага. Раз приехал, значит, его послали на разведку.

Дедов был не столь наивен, чтобы полагать, что члены старой команды Уралова сегодня, в том числе и из числа подписантов меморандума, не лижут зад новым фаворитам. Тот же умный мальчик Миша – типичный, хотя, возможно, и гениальный, двурушник.

– Не мне решать такие вопросы, уважаемый. Подписав меморандум, я всего лишь выразил солидарность с тем, что написано в нем. Но никто со мной не обсуждал механизм и сроки его актуализации. Поэтому, извините, не уполномочен. Но поскольку мы беседуем в моих владениях и нас никто, надеюсь, не прослушивает, неофициально скажу более определенно: не вижу пока серьезных оснований, чтобы в тех или иных целях использовать меморандум.

Дед налил себе чаю из термоса и вновь принялся за бутерброды. Явно, чтобы не сказать лишнего.

Гость ликовал: клиент раскрылся, надо жать и жать.

Заместитель главы Администрации Президента на все сто процентов был уверен, что дальше этой комнаты разговор не пойдет. Он достаточно хорошо знал типаж этого губернатора, который никогда не бросится наводить справки, а тем более сплетничать на манер большинства его коллег. Да и не с кем консультироваться. Не с Ураловым же или с его преемником? В его сегодняшнем положении это сомнительно. В этом хитрый лис, безусловно, был прав. Дедову действительно некуда было бежать со своими вопросами.