– Мне известно, что когда-то этот дом принадлежал семейству Мур.

– Поверьте, юная леди, – с печалью заговорил Поджигус, – прекрасные были времена! В этом саду вели разговоры самые удивительные и странные люди.

– Вы видели их?

– Ну конечно! Я был ещё ребёнком, когда начал служить в доме семейства Мур. В те времена не очень-то заботились об учёбе, и мой отец отправил меня сюда учиться на дворецкого, когда мне не исполнилось ещё и десяти лет.

– И как же тут было при Клубе путешественников-фантазёров?

– Совсем по-другому, – улыбнулся Поджигус. – Гораздо красивее… Впрочем, кто я такой, чтобы судить? Я ведь только подаю чай, открываю и закрываю дверь и, когда есть деньги, зову уборщиков.

– И… Может быть, иногда предлагаете гостям осмотреть сад? – с улыбкой проговорила Анита.

Поджигус поклонился:

– С большим удовольствием покажу его и вам. Но боюсь, для этого понадобится зонт.

– Я оставила его в вестибюле, надо бы сходить за ним… Нет, не пойду. Лучше намокну, лишь бы не сталкиваться с гарпией, которая там расположилась.

– Прекрасно.

Поджигус и Анита прошли в Пепельный сад.

– А почему он оказался в таком состоянии? – поинтересовалась девочка.

– Потому что господа всё время проводят тут разные эксперименты, – с недовольством произнёс дворецкий. – Как правило, с огнём.

Он указал на стену дома, увешанную множеством электрических проводов и медных катушек, а также гипсовыми масками со сколами.

– Они не должны позволять себе такое! – сердито сказала Анита.

– Это частное владение, и хозяева могут делать что угодно. По крайней мере до тех пор, пока это терпит господин Гомер…

Анита навострила уши.

– Господин Гомер из фирмы «Гомер & Гомер», которая занимается перевозками?

– Совершенно верно, юная леди, – ответил Поджигус, ещё более удивившись осведомлённости девочки. – Он владелец дома, а также член Клуба, его ярый сторонник. Только благодаря его снисходительности эти господа и позволяют себе подобные дела.

– Но почему он потакает им?

– Вопрос не ко мне. Я всего лишь дворецкий.

Они прошли к старому фонтану, из которого капала вода.

– А что за человек этот Гомер? – спросила Анита, решив, что Поджигус не прочь пооткровенничать.

– Носит американскую шляпу, – ответил дворецкий, словно полагая, будто этой детали вполне достаточно для характеристики человека. Но потом добавил: – У него пятеро сыновей: Эскот[1], Брайтон, Давенпорт, Ивертон, Кейтон и… Финнели, дочь. Он мечтал о дочери. Пришлось, однако, подождать.

«Пятеро сыновей… – подумала Анита. – Ведь этот лондонский дом, временно оказавшийся в распоряжении поджигателей, он мог бы продать какому-нибудь покупателю вроде Обливии Ньютон, ведь она предлагала за него большие деньги. Очевидно, у господина Гомера нет финансовых проблем».

Она поделилась этими соображениями с Поджигусом, и тот, покачав головой, ответил:

– О, нет. Ничего подобного. Дело в том, что они располагаются в этом доме только потому, что Гомер приобрёл за несколько фунтов стерлингов всё имущество старого клуба.

– В самом деле? – удивилась Анита.

– Такой скандал был, поверьте мне! Когда сэр Меркури Малькольм Мур выставил на улицу всё, что находилось на втором этаже дома, именно фирма «Гомер & Гомер» погрузила в фургон мебель, редкие книги и разные уникальные вещи, каких нигде больше не сыскать.

Анита опустила голову:

– Какая жалость…

– Это верно. Сэр Джон, муж единственной дочери генерала Меркури, попытался сохранить хоть что-нибудь. Он обратился к лучшим лондонским адвокатам, желая выкупить по достойной цене вещи и обстановку, но генерал даже слышать не захотел об этом. Он не желал, чтобы Джон имел отношение к семейным делам. Совершенно непонятно, почему. А ведь как горевал из-за утраты дочери. И хотя кое-кто считает, будто он послушался недобрых советов одной женщины, одной старой подколодной змеи, я, напротив, полагаю, что всё дело в его солдафонском тупоумии. Он был генералом, а генералы, как известно, не меняют принятых однажды решений. И при этом не имеет никакого значения, зачем тебя посылают на смерть. – Поджигус направился по аллее, шурша галькой и не обращая внимания на мелкий дождь.

– И таким образом увезли… все вещи?

– Всё, – ответил Поджигус с лёгкой дрожью в голосе.

– И что с ними сделали? Можно где-нибудь увидеть то, что принадлежало старому Клубу?

Дворецкий усмехнулся.

Из дома донёсся скрипучий голос Вивианы.

– Это неприлично! – вскричала она.

Дворецкий и Анита оставили без внимания этот возглас, и Поджигус продолжал:

– Если позволите позлословить, юная леди, то скажу, что, по-моему, большинство этих вещей было продано, с тем чтобы основать фирму «Гомер & Гомер». Старый Гомер оказался дальновидным коммерсантом, да и другой Гомер, который продолжил его дело, тоже. Однако новое поколение… знаете, все эти Эндрю, Брайтоны и прочая распрекрасная компания… они же все… словно манекены. – Дворецкий вздохнул. – Впрочем, времена таких джентльменов, как Мур, прошли, и ничего не поделаешь! Я всё время надеялся, что новое поколение выкупит дом… Но потом узнал, что у последнего мужчины из семьи Мур не было сыновей и что он недавно умер в своём доме на берегу моря. И тогда я понял, что это была мечта старого романтика. Знаете, я ведь всю жизнь прослужил здесь. Но хозяева сменились. И теперь мне не очень-то хочется оставаться тут.

Взгляд старого дворецкого был исполнен печали. Анита догадалась, в чём дело, и решила ободрить его.

– Возможно, ваша мечта не такая уж наивная. Может, жив ещё кто-нибудь из потомков семьи Мур, и рано или поздно он вернёт себе этот дом.

– Вы так думаете?

– Да, это вполне возможно. Вот увидите, так или иначе всё уладится.

Дворецкий кивнул:

– Хорошо бы… В таком случае я даже помолодел бы, – прибавил он с грустной улыбкой.

– Вы ведь любите этот дом, не правда ли? – спросила Анита, увидев, как Поджигус снял паутину со статуи.

– Я вырос здесь, – ответил дворецкий. – Живу тут уже более полувека… Дом никогда не предавал меня. И если уж говорить начистоту, так это я должен чувствовать себя в долгу перед ним. Мне больно видеть, до какого он доведён состояния. Прежде не было ничего подобного.