Однако Мэдди весьма смутно представляла себе, как осуществить задуманное. А одной решимости мало.

Брок остановился перед входной дверью. От одной мысли, что он сейчас увидит Мэдди, у него вспотели ладони.

«Каждую полночь я буду ждать тебя здесь…» Снова и снова слышался ему исполненный страсти шепот Мэдди. Слова эти преследовали его повсюду: на деловых встречах, во время обсуждения рискованных финансовых операций, ночью, когда сон бежал от него. Да что за чертовщина! Одной короткой фразой Мэдди всколыхнула будоражащие сердце воспоминания, поставив под угрозу его благополучие в будущем.

Именно это самое будущее – погоня за богатством и властью, к которым он стремился еще с юности, проведенной и тягостной нужде, – и мешало ему принять неотразимое предложение Мэдди. Сила воли пока брала верх. Он мог лишь надеяться, что она не ослабнет до того дня, когда он наконец женится на ней.

Брок постучал. Дверь отворилась, и на пороге возникла нсличавая фигура Матесона.

– Мистер Тейлор, – наклонил голову дворецкий.

– Здравствуйте, Матесон. Леди Вулкотт у себя?

Матесон отступил в сторону, пропуская Брока в дом.

– Прошу вас, сэр, проходите.

Дворецкий принял у Тейлора пальто, повесил на вешалку и проводил Брока в гостиную, где, несмотря на теплый день, было зябко и сыро. Когда Матесон удалился, Брок медленно прошелся по комнате, залитой лучами апрельского солнца; в воздухе плясали мириады пылинок. В кресле лежала тряпичная кукла с грязным личиком и глазами из голубых пуговиц.

Хотя поместье и пришло в полный упадок, в нем сохранился налет элегантности. У Брока теперь был собственный богатый дом в одном из центральных районов Лондона. Мейфэр – это не шутка, что там говорить. Но при мысли о том, что ему будет принадлежать дом, где он был когда-то слугой, грела душу.

Прогнав прочь навязчивые воспоминания, Брок Тейлор вернулся к действительности. Мэдди наверняка снова предложит ему свои мизерные сбережения в тщетной попытке отсрочить неизбежное. Или же себя!

«Каждую полночь я буду ждать тебя здесь…»

Чертыхнувшись, Брок сел на софу и вдруг почувствовал, что спина у него взмокла от пота, а на лбу выступила испарина. Да пошла она ко всем чертям! Не всели равно, где, когда и как часто она будет дожидаться его. Он не ляжет с ней в постель прежде, чем не станет ее законным супругом. Все, что ему нужно, – это ее связи и ее земли. Он их получит, чего бы это ему ни стоило, все остальное – от лукавого. «Тут недолго и в дьявола поверить», – покачал головой Брок.

Если вкладчики сочтут его предложения малоинтересными или невыгодными, они многое потеряют.

Ему не по силам изменить отношение высшего света к себе. Однако бороться за справедливость бессмысленно. Но когда очередной гордец благородных кровей, дурак дураком, ничего не имеющий за душой, презрительно выпятив нижнюю губу, бросает на Брока высокомерный взгляд, Брок готов его удавить.

Вот Мэдди и поможет изменить к лучшему его судьбу. Тем более что она ему задолжала, ох как задолжала за свою вероломную измену. Он с превеликой радостью готов почувствовать под своими ладонями ее тело, принять ее ответные ласки, но лишь после того как они вступят в законный брак.

«Каждую полночь я буду ждать тебя здесь…»

Господи, почему у него в ушах все время звучит ее голое? А из головы не идет мысль о том, что она хотела отдаться ему?

Из коридора донесся шум, там кто-то разговаривал. Тейлор поднялся с софы и повернулся лицом к двери.

Но вместо Мэдди увидел на пороге улыбающуюся Эми. Девочка стояла, вытянув вперед правую руку, сжатую в кулачок.

– Привет, – улыбнулась она Броку, и на ее щеках появились две милые ямочки.

Эми шагнула в гостиную и, не опуская руку, обошла стол кругом.

– Здравствуй, Эми. – Брок озадаченно свел брови, наблюдая за передвижениями девочки, – Что ты делаешь?

– Гуляю со своей собакой. Держу ее за поводок.

– Какой собакой? – удивился Брок.

– Ты ее не видишь, – с видом заговорщицы прошептала Эми. – Ее вижу только я.

Пытаясь разобраться в смысле этой игры, Брок снова опустился на софу.

– А эта собака… Она что, твоя любимица?

– Нуда… Лягушенция, – кивнула Эми. Брок окончательно запутался.

– Э-э… Твоя собака на самом деле лягушка? – Эми закатила глаза и театрально вздохнула:

– Какой же ты непонятливый! Мою собаку зовут Лягушенция.

«Довольно странное имя для собаки», – подумал Брок и спросил:

– Почему ты назвала свою собаку Лягушенцией? – Эми пожала плечами.

– Она обожает скакать.

– Никогда не видел, чтобы собаки скакали, как лягушки, – сказал Брок.

Четырехлетняя Эми одарила его взглядом, исполненным, взрослого пренебрежения.

– Так ты Лягушенцию никогда не видел.

Тут Броку нечего было возразить. Логика поистине железная. И Брок согласно кивнул.

– А у меня скоро будет маленький братик, – вдруг радостно сообщила Эми.

На мгновение Брок не только онемел – он ослеп и оглох.

Мэдди беременна? От кого?

Может быть, именно поэтому она предлагала ему себя в любовницы? Чтобы повесить свою беременность на него и… и что? Выйти за него? Так ведь он уже сделал ей предложение. Но она отказала ему.

А теперь впутала родную дочь в собственные интриги.

– Братик, говоришь? Ты должно быть, очень рада, – осторожно заметил Брок. – И когда он появится?

– Не знаю, – беспечно пожала плечами Эми.

– А что говорит мама? – Эми покачала головой:

– Она тоже не знает.

У Брока словно гора с плеч свалилась.

– С чего тогда ты взяла, что у тебя будет братик?

– Мне Боженька сказал.

Все ясно. Малышка хочет братика, вот и придумала разговор с Боженькой.

– И что тебе сказал Боженька? – раздался голос Мэдди. Брок вскинул голову. Видимо, Мэдди вошла в гостиную некоторое время назад и успела услышать часть разговора Эми с Броком. Выглядела она превосходно, несмотря на поношенное платье. Золотистые волосы были перевязаны голубой лентой и собраны в пучок на затылке. Броку до боли захотелось распустить волосы, чтобы они сияющей рекой заструились по ее плечам. Лиф платья подчеркивал ее грудь, и волна желания нахлынула на Брока, как обычно, когда Мэдди находилась рядом.

– Он мне сказал про моего братика, – едва слышно пролепетала Эми с виноватым видом.

Похоже, Мэдди не в первый раз слышала это и не испытывала восторга.

– Прости, ласточка моя, но никаких братиков у тебя не будет, – мягко заметила Мэдди, подойдя к дочери и опустившись перед ней на корточки. – Ведь мы с тобой уже говорили об этом.