узел малость ослабиться, упрашивая его о покорности и надеясь таковой добиться.

Мистер Б покачал головой. А посмотрите на человека. Склонный к насилию, своекорыстный и безжалостный, когда он стоит у власти; эксплуатируемый, жалкий, болезненный, когда не стоит. С одной стороны – рабство, войны, инквизиция и этнические чистки; с другой – Шекспир, шоколад, Тадж-Махал. Хорошее равновесие.

Киты. Он вызвал на экран резюме руководящих наставлений Международной китобойной комиссии, прочитал его, просмотрел ссылки на заявителей, которые оспаривали (да и кто бы их стал винить?) нормативы добычи и указывали на факты гибели океанов. «Нормативы добычи». Очаровательная альтернатива простого слова: «убийство».

Самый последний кризис – загрязнение, мощный коктейль из гербицидов, фунгицидов и пестицидов отравил подпочвенные воды, а те отравили моря. И киты, какие еще уцелели, ушли и во все возрастающем отчаянии кружат по земному шару в поисках вод более благоприятных, морей, которые были в давнюю пору безопасными и гостеприимными.

Ах, киты, думал мистер Б, бедные киты.

Он окинул взглядом шкафчики, ящики, прилепленные к его столу желтые листочки, доходящую до потолка стопку разноцветных папок, список неотложных дел, приобретший обличье древней, оставленной в пренебрежении священной реликвии. Сможет ли он разобрать все это до ухода?

И вздохнул. Конечно, не сможет. Но он решил дать последний бой, обеспечить безопасность своим китам, прежде чем распроститься со здешним жалким предприятием.

Мистер Б прижал ладоши к ушам в попытке заглушить внезапный дробот градин, ударивших в его окно, потом поднял к окну испуганный взгляд. Град? В такую теплынь? Узелок страха начал завязываться в его кишечнике.

Ну вот, подумал он, начинается. Сексуальная погода – взволнованная, недоумевающая, возбужденная. Сколько раз за многие столетия он видел ее, эту прелюдию катастрофы? Притворяться, что дело всего лишь в некой обычной климатической перемене, было бессмысленно. Он знал, за внезапным странно напористым изменением погоды стоит Боб.

Да поможет нам Бог, подумал мистер Б. Без всякой, впрочем, надежды на таковую помощь.

18

– Что поделываешь?

– А как по-вашему, что я поделываю? – мирно ответил мистер Б. – По обыкновению трачу всякую минуту моей жизни на пустые попытки навести здесь порядок. Я всего лишь смиренный рыбак, которого подрядили для выполнения безнадежной задачи – попытаться распутать кошмарную сеть отчаяния, которую вы набросили на жертв ваших творческих усилий.

Боб завел глаза к потолку.

– Ладно, а кроме этого? Чем ты, к примеру, занимаешься сейчас? Мне, видишь ли, совет нужен.

– С этим вы припозднились, приятель. В прошлом, когда вы играли вермишелью «Алфавит» в «Подбрось колоду»[3] и называли это творением, я мог бы дать вам кучу советов. Но приняли бы вы их?

– Алло!

Мистер Б примолк. Положил ручку. Потер ноющий лоб.

– Так чем могу быть полезен?

– Ты тратишь все свое время на заботы о людях, которых даже не знаешь. И никогда не задумываешься – а может, я тоже страдаю.

– Вы? – Мистер Б приподнял одну бровь. – Что же, прошу прощения. Рассказывайте.

Экк залез на стол и попытался слямзить булочку к чаю. Мистер Б подхватил ее и перенес на тарелку. Экк попробовал куснуть его руку, но промахнулся.

Мальчишка скрестил на груди руки и отвернулся.

– Рассказывать я тебе ничего не собираюсь.

– Великолепно. Если мы закончили, я, пожалуй, вернусь к работе.

Боб притопнул.

– Ты вообще на меня внимания не обращаешь! Тебе наплевать на всех, кроме этих паршивых людишек и твоих паршивых папок. – И он запищал, как младенец: – Ох, посмотри на меня, я болен СПИДом. Кругом война, мой ребенок умер. Если они так тебя заботят, почему ты не переехал в клятую Демократическую клятую Республику Тонга…

– Конго.

– В клятую Демократическую клятую Республику клятого идиотского Конго.

Мистер Б бесстрастно взирал на него.

– Так чем могу быть полезен?

– Люси.

– Только не это.

– Нет, именно это. Мы любим друг друга.

– Любите? Звучит идиллически. И в чем же проблема?

В чем моя проблема, я знаю, думал мистер Б. Всякий раз, как ты влюбляешься, число моих проблем возрастает по экспоненте.

Боб поежился, отвел взгляд.

– Я хочу переспать с ней. Возлечь. Ну, понимаешь, должным порядком.

Лицо его смягчилось.

Если бы после многих проведенных с Бобом тысячелетий мистер Б сохранил хотя бы унцию интереса к его эмоциональным метаниям, он, возможно, и испытал бы приступ соболезнования.

– Должным порядком? И в чем же этот порядок состоит?

Рот Боба покривился, в глазах заблестели непролитые слезы.

– Ты же знаешь. Цветы, серенады и прочее. Как у них.

– У них – это у людей?

Мистер Б вспомнил другую девушку из других времен, девушку с лицом ангела, прелестнейшими повадками, мягкими губами ребенка и выражением таким же открытым и доверчивым, как у ягненка. Она видела Боба насквозь и тем не менее любила его. Мистер Б снял очки, пытаясь изгнать это видение из головы. Тот роман завершился наводнениями, смерчами, моровым поветрием, землетрясением и казнью обвиненной в ереси девушки за несколько недель до того, как ей исполнилось четырнадцать лет. По специальному указу папы Урбана II.

Боб кивнул.

– Ну, и то и другое сразу невозможно. Вы не можете быть Богом и жить как человек. Что вы собираетесь делать, полюбив «должным порядком»? Купить хорошенький домик в пригороде? Работать в офисе? Ходить к соседям на барбекю?

– Мне кажется, ты не понял, – ледяным тоном произнес Боб. – Мы с Люси собираемся быть вместе навек. Пожениться.

– Вместе навек? – Мистер Б слегка рассвирепел. – Вы хоть понимаете, что означают эти слова? Если бы сотворенные вами человеческие существа не старели, не умирали и не сгнивали в земле за время меньшее, чем то, что уходит у вас на утреннее одевание, тогда, быть может, вы и смогли бы остаться вместе навек. Но вы и Люси не проведете вместе время, даже отдаленно похожее на вечность. Это невозможно.

Боб молчал. Смотрел перед собой и выглядел обиженным.

– Послушайте. – Разговор становился утомительным, а мистера Б ждала работа. – Почему бы вам не пригласить ее на ужин, не посмотреть, как все пройдет, не назначить следующее свидание? Предпринимать по одному шагу за раз. И потратить на это неделю, а там уж и начать подбираться к вечности.

Боб возвел глаза горе.

– Ну спасибо. Потрясающий совет. Огромное тебе спасибо.

– Результаты могут получиться лучшие, чем если вы явитесь к ней гигантской рептилией в огненном шаре и станете навязывать ваше присутствие.

– Почему ты вечно лезешь ко мне с этим? Почему не можешь просто оставить меня в покое?

Боб вылетел из дома, хлопнув парадной дверью.

Удар грома. Полотнища насыщенного электричеством дождя.