Как ни странно, ни оборотень, ни его подружка не стали преследовать Соню. Она отбежала уже так далеко, что позволила себе немного перевести дух. Остановившись, девочка присела на поваленное бурей дерево, жадно хватая ртом воздух. Комары атаковали ее со всех сторон, Соня вяло отмахивалась от них, дрожа от страха и холода, а неподалеку надсадно кричала ночная птица…

Дверь Соне открыла Анжела. Лишь взглянув на мать, девочка поняла, что снисхождения ждать не стоит. Глаза Анжелы воспалились, покраснели. Соне стало не по себе: понятно, из-за кого плакала мама в тот счастливый день, когда Рики заговорил. Он был тут же и, надув щеки, глядел на сестру.

Соня стояла, понурившись, растерянная, растрепанная, исцарапанная. Через порванную кофту на коже видны были следы комариных укусов.

— Соня!

В этом крике было столько радости, что в это мгновение хватило бы на всех жителей Земли. Она бросилась к дочери и сжала в объятиях, счастливые слезы хлынули из глаз. Но через мгновение она оттолкнула Соню и крикнула:

— Где ты была?

Соня молчала.

— Где ты была, я тебя спрашиваю?!

Соня зарыдала. Она плакала не от боли, не от страха перед оборотнями и упырями, а от жалости к своей матери, к маленькому брату, который, она знала, тоже страдал и волновался за нее, даже от жалости к отцу. Ну и, конечно, к самой себе.

Соня закрыла лицо руками, и влажные струйки потекли по испачканным пальцам. Она чувствовала на своей голове мамины руки и слышала ее взволнованный голос:

— Соня, милая, что с тобой? Ну, прости меня, не плачь!

Девочке показалось, что груз величиной с пирамиду свалился с ее плеч и разлетелся на куски. Она сидела на полу в объятиях мамы, ощущая легкость и покой. Ничего не хотелось: только сидеть вот так до конца жизни.

Анжела, напротив, находилась в смятении, она чувствовала: что-то тревожит ее дочь, ее маленькую Соню. Анжела ощущала эту боль каждой клеточкой своего тела, всем своим естеством, но не могла понять, где источник этой боли, от чего или от кого исходит угроза родному, испуганному существу:

— Соня, что с тобой? Расскажи мне.

— Все хорошо, мама, — Соня поднялась с колен, вытерла слезы и улыбнулась. Улыбка получилась жалкой. «Бум!» — что-то грохнулось на пол.

— Что это?

Анжела подняла книгу. Удивительно, но девочка не потеряла ее до сих пор, крепко сжимая в левой руке.

— Я нашла это в лесу.

Анжела повертела книгу, безрезультатно попробовала открыть.

— Наверно, корешок проржавел, — сказала Соня.

— Ну, ладно, — Анжела вернула книгу дочери. — Пойдем, я покормлю тебя.

Соня вспомнила, что сегодня маковой росинки во рту не держала.

— Сначала умойся.

Анжела была верна себе. Девочка посмотрела в зеркало и рассмеялась. Индеец Джо, собственной персоной, в полной боевой раскраске!

В коридоре, рядом с умывальником, Соня увидела помятое ведро с торчащими из него рыбьими чешуйчатыми хвостами.

— А где отец? — крикнула она.

— Тебя искать пошел, — Анжела уже гремела посудой на кухне. Соне стало не по себе: как-то прореагирует Фил? Наверняка он будет очень зол. А вдруг он натолкнется на оборотня? Хотя кто-кто, а Фил вряд ли испугается какого-то волка, пусть даже на человеческих ногах.

Соня умывалась, когда на веранде раздались тяжелые шаги и в дом вошел Фил. Черный, как грозовая туча, брови сведены, желваки так и ходят на лице. Увидев дочь целой и невредимой, он на мгновение просветлел, но тут же нахмурился снова.

Повесив на крючок свой замызганный плащ, Фил повернулся к Соне.

— Где — ты — шлялась? — рявкнул Маршал, чеканя слова, как генерал армии. Сердце Сони тоскливо заныло. Крутящийся под ногами Рики испугался и захныкал.

В коридор стремительно вошла Анжела и прошептала что-то Филу на ухо. Фил нахмурился и, молча стащив со своих усталых ног тяжелые грязные сапоги, пошел к лестнице. Уже поднимаясь по ступенькам, он обернулся и сказал:

— Только не думай, что завтра в школу не пойдешь! Пойдешь, как миленькая!

Соня посмотрела, как его сердитая спина исчезла на втором этаже.

Скоро в доме Маршалов погас свет. Соня заснула раньше, чем голова ее коснулась подушки, и не видела никаких снов.

Выходной день наконец-то закончился.

Гроза

Ночью разразилась гроза. Ветер несся над землей, завывая; косые струи дождя хлестали по листьям на деревьях, по металлической крыше дома.

Кто-то настойчиво стучался с улицы, словно застигнутый врасплох путник просился к теплу домашнего очага. Но это был не бедный странник, а разбойник — ветер, оторвавший от кровли кусок ржавого железа. Ух, как хотелось ему ворваться в неподвластную твердыню и установить там свои порядки! Но люди в доме не поддавались на его уловки, и ветер пуще распалялся, завывая с утроенной силой.

Филу не спалось. Звуки бури тревожили его. Он думал, что надо бы при первой возможности прибить гремящий кусок железа, чтобы не действовал на нервы. Фил кряхтел, ворочаясь с боку на бок, но сон не приходил. И это несмотря на жуткую усталость: с раннего утра он рыбачил, а затем бегал по лесу в поисках Сони.

«Что за девчонка! — размышлял Фил. — Бес в нее, что ли, вселился? Бес? А ты вспомни себя в ее возрасте. А? Да — да, ничего не поделаешь, опасный возраст!»

Чтобы уснуть, Маршал стал считать слонов, как когда-то в детстве. Но сейчас это не помогло: слоны появлялись в усталой голове Фила, вереницей спускались на подушку. Насчитав огромное стадо, он сбился со счета, а сон не приходил.

Анжела спала тревожно, металась и даже однажды пробормотала: «Соня, что с тобой?»

«Вот и мать разволновала,» — сердито подумал Фил.

Он поднялся с горячей постели и подошел к окну, приоткрыл занавески. Светало. Небо из иссиня-черного стало пепельно-серым, и дождевые струи были ясно видны. Неподалеку покорно и дружно раскачивался на ветру могучий лес.

Маршал поглядел вниз, во двор, там пузырились огромные лужи и уныло мок под ливнем «Фольксваген».

«Черт возьми, — встрепенулся Фил. — Как же меня угораздило? Память, что ли, отшибло?»

Стараясь не шуметь, он надел рубашку и штаны. Вдруг ветер распахнул окно и ворвался в комнату, неся на крыльях дождь и сочный воздух.

Проклиная все на свете, Фил ринулся к окну. Анжела все-таки проснулась и, приподнявшись на постели, удивленно поглядела на него.

— Зачем открыл окно? — спросила она слабым голосом.

— Это ветер, — пробормотал Фил и взялся за створки, собираясь захлопнуть их, но вдруг, пораженный, замер, невзирая на хлещущие прямо в лицо струи воды.