пришлась на мягкое место, остальные по бокам, спине, не заставили себя долго ждать. Я закричал от боли, после чего получил ещё несколько ударов в пах и чуть не потерял сознание.

— Девочки, у меня к вам просьба. — остановила побои Таня. — У меня планы на его тело. Не на всё, конечно. Если можно, то наказывайте его только по паху и по заду.

— Конечно, можно, ведь это твоя вещь, которую мы взялись настроить для дальнейшей эксплуатации тобой! — Ответила Евгения, и все девушки рассмеялись, после чего воздух разрезали с силой опускающиеся на мой орган и помидорки розги и я потерял реальность.

Очнулся я лёжа на полу, связанным, во рту чувствовал мягкие колготки, и, как всегда, в ноздри были запихнуты носочки колготок, с более свежим запахом. Таня, значит, принесла. Хочет, чтобы я её из всех узнавал. Да я и сам этого хочу. Спасибо моим воспитательницам за это. Но между ног было ощущение, что мой орган отрезали. Я умудрился приподнять голову и посмотреть что там. В принципе, всё на месте, только появились две красные полосы от запёкшийся крови — одна по диагонали органа, вторая на левой помидоринке. Хоть я и чувствовал сильную боль, но бессилие сделало своё дело — я погрузился в сон.

XIII ВОСПИТАТЕЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ

Слабый скрип кровати в комнате, который я услышал через закрытую дверь, моментально разбудил меня. Наверное, если меня сейчас шёпотом позвали бы, то я, не будь связанным, готов был приползти. Да уж, раньше, наверное, я на такое не был способен. Страх получить порцию ударов и нахождение в неудобном положении сделали своё дело. Дверь открылась и девушки вышли.

— Вот это я понимаю, его и будить не надо! — воскликнула Евгения и они отправились умываться и готовить завтрак. Для меня не было странным, что меня не заставляют готовить. У Ольги готовка это хобби. Наконец, меня развязали, приказали раздеться догола, вынуть колготки изо рта и повели умываться. Как и позавчера, приказали залезть в ванну и умываться. Немного умывшись тёплым душем, что Евгения мне устроила, стоя надо мной, она приказала мне завтракать. Я открыл рот и стал старательно глотать всё, что лилось из её промежности. Затем её место заняла Ольга, и продолжила меня поить. Мне было не приятно, но уже не так воротило. В конце-концов, кто знает, что мне сегодня предстоит пережить. Вдруг опять свяжут и уйдут.

— Спасибо за вкусный завтрак, Великая Госпожа Евгения Александровна! Спасибо, за вкусный завтрак, Великая Госпожа Ольга Ивановна! — проглотив последние Ольгины капли поспешил поблагодарить девушек. Уж очень не хотелось снова получить удары по едва подсохшим ранам на органе и мягком месте.

— Можешь принять душ и мы ждём тебя в комнате! — сказала Ольга и девушки вышли.

Тёплая вода моментально распарила тонкие корки запёкшейся крови, и орган с мягким местом пронзила щипающая боль, а в сливное отверстие потекли красноватые облака.

Кое-как стерпев и вытеревшись полотенцем, что мне дала Ольга, я на коленях вошёл в комнату. Первым делом попросил девушек разрешения сходить в туалет. Как и в прошлый раз, мне было приказано одеть чулки и туфли и подняться не ниже, чем на восьмой этаж. И в этот раз всё прошло замечательно, никто не попался во время моего восхождения и спуска.

— Завтра Женя уезжает, поэтому сегодня заключительный этап твоего воспитания. Больше профилактический, чем учебный. Так, чтобы память была хорошей. До обеда мы телевизор посмотрим, пока ты будешь нашим пуфиком, — я незамедлительно встал на четвереньки перед диваном, где сидели девушки, — молодец. Так вот, а после обеда немножко профилактикой займёмся. А завтра будешь докладывать Тане, что готов прибыть по первому её зову и выполнить любой её приказ.

В носу всё так же был запах от колготочек Тани. Наверное, я уже знал его наизусть. Как и вкус.

До обеда мне удалось немного вздремнуть, и лёгкие движения ногой на моей спине моментально выводили меня из полусна.

Пообедав и накормив меня очень вкусным обедом, состоящим из щей, отварного риса с четвертинкой котлеты с кетчупом, половиной куска чёрного хлеба, до этого случайно уроненного Ольгой на пол, огрызка яблока, остатков чая с лимоном и крепкого чёрного кофе с молоком, всё вместе, разумеется, перемешанное в моей миске и дополнительно, в качестве приправы, оплёванное девушками. Поблагодарив за очень вкусный обед я, как приказали девушки, отправился в комнату и снова стал пуфиком. Часа полтора они смотрели телевизор, а мне снова удалось вздремнуть.

Когда они решили заняться мной, на часах было половина четвёртого дня. Привязав меня, как и ранее, к крюкам в дверном проёме, девушки лишили меня возможности двигаться. Завязали полотенцем глаза.

— Это так, для профилактики, чтобы помнил, чем может закончиться неповиновение! — сказала Ольга, и на мой зад обрушился залп из двадцати — тридцати сильнейших ударов розгами. Я хотел закричать, но колготки во рту снова превратили мой крик в мычание. Девушки немного передохнули, и продолжили наносить удары, причём одна била розгами по заду, другая ногой в обуви со всей силу лупила в пах, а я после трёх-четырёх таких ударов потерял сознание. Наверное, я долго не мог его найти, потому как после того, как меня привели в чувство, было ощущение, что и зад, и перед, кровоточат на пол по литру в минуту. Но это было лишь ощущение. Реально я не видел ничего. Только ощущал боль и головокружение.

— Что, очнулся? — я так и не понял, кто это спросил, в голове был шум, а новая серия ударов снова лишила меня чувств.

— Давай, просыпайся! Спать задумал! — Не очень сильными пощёчинами приводила меня в чувство Евгения. — Сейчас пол за собой мыть будешь!

Девушки меня развязали, я еле-еле стоял на ногах, но сильный удар в пах заставил упасть. На полу было мокро и липко. Темнота в глазах не сразу дала понять, что это не только кровь (её то было не много), но ещё и то, что я описался.

Затем Ольга, взяв меня за волосы, потащила в ванную, кинула в меня половую тряпку и сильными пинками погнала в комнату, вытирать пол, после чего я снова был связан, получил очередную серию ударов розгами по заду и ногами в пах. Несколько раз терял сознание, но девушек это не останавливало. Наверное, находясь в бессознательном положении, я продолжал получать мощнейшие удары, с каждым приходом в себя мой орган казался мне всё более вздутым, и после сильного удара я вновь терял сознание.

После очередного прихода