В 1321 г. еврейские общины в Европе отделались только испугом. По мнению Дж. Трахтенберга (1998), кровавого исхода не случилось потому, что основным объектом ненависти европейцев были прокаженные. Тем не менее чума или любой другой мор уже не только ожидались в Европе в течение нескольких предшествующих «черной смерти» десятилетий, но были даже известны, как сегодня говорят, их «заказчики» и «исполнители».

«Черная смерть». С началом эпидемии «черной смерти» в 1346 г. появились новые подробности «заговора» — по всей Европе заходила молва, что евреи были подстрекаемы к этому преступлению посланными им письмами от таинственных старшин из Толедо в Испании. Кроме того, знающие люди уверяли, что найдено письмо, написанное во время распятия Спасителя, и посланное иерусалимскими евреями к своим братьям, например, в Ульян (Uljan — один из далматинских островов). Содержание письма было таковым, что вызвало ярость и жажду мщения христианского населения Европы (Гезер Г., 1866).

В мае 1348 г. в трех городах Франции начались еврейские погромы, однако тогда они еще не носили всеобщий характер. Ситуация изменилась осенью, когда в сентябре в Шильоне (городок у Женевского озера) еврейский врач Балавигнус во время кровавых истязаний признался инквизиторам в том, что он и несколько членов еврейской общины — Якоб Паскатэ из Толедо, Пеэрет из Шамберли и некий Абогет — приготовили в одном из городков на юге Франции ядовитое зелье. В его состав входили весьма зловещие ингредиенты: сердца христиан, пауки, ящерицы, человеческое мясо и освященные гостии (облатки из пресного пшеничного теста, большей частью с изображением агнца и креста как символов распятого Спасителя; употребляются при причастии в католической и лютеранской церквах вместо хлеба). Злоумышленники для распространения чумы подсыпали полученный зловонный порошок в реки и ручьи, из которых христиане брали воду. В некоторых местах Европы распространение чумы приписывали не только ядам, приготовленным евреями, но и их колдовству.

Весть о «еврейском заговоре» в Шильоне быстро распространилась по всей Европе. Многих евреев обвинили в организации массового отравления колодцев, пытками заставили сознаться в подготовке преступления, судили, и на основании «суда и закона» осужденных вместе с не подвергавшимися суду единоверцами сожгли на кострах.

Затем власти отбросили формальности суда и действовали с помощью толпы. Е1а фоне ужасов чумы страх перед евреями и помешательство стали всеобщими. В Базеле было специально построено деревянное здание, куда собрали всех евреев и сожгли. То же было во Фрейбурге и во многих городах Эльзаса. В резиденциях короля Карла IV все еврейское население было перебито, имущество же их было продано магистратами «по закону и справедливости». Массовые сожжения евреев имели место в Аугсбурге, Констанце, Берне, Балле, Мюнхене, Зальцбурге, Тюрингене, Эрфурте и других германских городах. В Париже чернью было перебито огромное количество евреев, не похороненные трупы которых долго служили пищей волкам в окрестных лесах. В Каталонии погромы разразились в разгар чумы 1348 г. в городах Барселоне, Тарреге, Лериде и др. В Тарреге с криками «смерть изменникам!» толпа казнила более 300 евреев.

Папа Климент VI (1342–1352) пытался остановить еврейские погромы. В своей булле от 26 июля 1348 г. он приводил такие аргументы: если это обвинение справедливо, то почему израильтяне становятся жертвами чумы, а эпидемия свирепствует в равной степени там, где живут только евреи? Однако, по свидетельству де Венета (де Venette — французский хронист и поэт; 1307–1369), общественное мнение Европы все более склонялось к тому, чтобы обвинять евреев в «черной смерти». Так, к ужасам эпидемии были присоединены ужасы многотысячных сожжений и избиений еврейского населения. Хронист Диссенгофен засвидетельствовал: «В течение года были сожжены все евреи от Кельна до Австрии» (цит. по Лозинскому С. Г., 1986). Всего же в Европе в те годы было уничтожено 50 крупных и 150 мелких еврейских общин и устроено 350 погромов (Гезер Г., 1866). В тех городах Германии, где не было евреев — в Магдебурге, Лейпциге — обвинение в отравлении колодцев было возведено на могильщиков. Но маховик паники и массового сумасшествия раскручивался все сильнее.

Флагеллянты. Не все христиане Европы обвиняли в случившемся бедствии евреев, прокаженных, мавров и могильщиков. Церковный раскол порождал «еретиков», объявлявших уже самого Папу главным виновником Божьего гнева и кары, разразившегося над миром. Люди, чье сознание помутилось от ужасов чумы, для смягчения

Божьего гнева стали сами налагать на себя наказания. Огромные толпы «бичующихся» (флагелланты) перемещались по европейским городам, распевая псалмы, стегая себя ремнями с железными остриями, повсюду грабя и убивая евреев. Но папство, на словах осудившее еврейские погромы, не могло себе позволить, чтобы паства вела оголтелую пропаганду против Святого Престола. Папа Климент VI в 1349 г. в особой булле осудил флагеллантов, называя их опасными еретиками, подлежащими суду инквизиции. В течение года с ними было покончено методами, естественными и законными для того времени.

Последующие «возвращения» чумы объясняли так же просто. Когда в 1357 г. чума вновь стала свирепствовать во Франконии (область Германии по Рейну, Неккару и Майну), в ее распространении обвинили местных евреев, отравивших воду с помощью яда. В 1401 г. евреи Фрайбурга были обвинены в распространении чумы посредством отравления воздуха. Подобные обвинения в адрес европейских евреев выдвигались почти до конца XVTI в. (см. в разд. 1.2 «Колдуны, ведьмы, демоны и наказание Божье»). Но в XIX в. даже вспоминать об этих событиях в «просвещенной Европе» стало неприлично, и судьба подбросила европейцам и евреям «палочку-выручалочку».

Удобное объяснение причин распространения чумы в Европе. В 1842 г. А. Геншелем (1790–1856), профессором медицинского факультета университета в Бреславле, евреем, принявшим христианство ради профессорской кафедры (более подробно о нем см. в «Еврейской энциклопедии», 1913), было опубликовано свидетельство нотариуса Габриэля де-Мюссе, пережившего начало чумы «черной смерти» в городе генуэзских работорговцев — Кафе. Рукопись была им обнаружена в Гедигеровской библиотеке (Бреславль), и она ранее не только не была известна специалистам, но даже не была датирована ее автором. Нотариус написал в полном соответствии с научными представлениями своего времени, что причиной чумы в крепости стало зловоние, исходящее от заброшенных татарами трупов больных чумой, т. е. миазмы: «Татары, измученные чумой, ошеломленные и потрясенные смертью товарищей, гибнущих без всякой надежды на выздоровление, приказывали заряжать трупы в метательные машины и забрасывать им город Кафу, чтобы эти непереносимые снаряды положили конец защитникам города. Город забросали горами мертвецов, и христианам некуда было убежать, и некуда было спрятаться от такого несчастья… Они предавались мертвым волнам. Вскоре весь воздух был заражен, отравленная и испорченная вода стала загнивать. Усилилось нестерпимое зловоние».

Судя по клинической картине, подробно описанной де Мюссе, среди осаждавших город татар и его защитников, преобладала бубонная форма чумы, распространившаяся из вторичных крысиных очагов посредством инфицированных блох. На ее фоне развивались вторичные легочные осложнения, но они не были доминирующими для этой эпидемии. Однако современные толкователи этого текста обращают свое внимание, прежде всего, на следующее замечание де Мюссе: «Родные, друзья и соседи поспешили к нам, но мы принесли с собой убийственные стрелы, при каждом слове распространяли мы своим дыханием смертельный яд». Отсюда делается вывод о распространении легочной чумы по Европе здоровыми носителями, прибывшими из Кафы, и упорно замалчиваются свидетельства о бубонных формах болезни (хотя бы того же Боккаччо, 1351), имевших место во всех европейских городах.