Кроме того, у Ричарда были мощные союзники. Герцог Норфолк отправился оборонять Лондон, а потом уничтожил врага на юго-востоке. Хэмфри Стаффорд, лорд Грефтон, сдержал наступление Бэкингема, захватив все мосты на реке Северн.

Армия короля с триумфом проследовала к юго-западу, и мятежники окончательно растерялись. Бэкингем, как потомок Эдуарда III, сам претендовавший на трон, был захвачен, приведен к Ричарду в цепях, осужден и казнен второго ноября, в День всех святых. Королевские войска смели последние силы сопротивления и отправились на зимние квартиры.

Однако Новый год принес тревожные вести. Пока мужчины бились на полях сражений, в Англии мать Генри Тюдора, Маргарет Бофор, в новом браке леди Стэнли, вела переговоры с Элизабет Вудвилл, прося руки ее дочери, Элизабет Йорк, для своего сына. В день Рождества 1483 года Генри Тюдор, находившийся в ссылке, торжественно поклялся в Реннском соборе жениться на Элизабет Йорк, тем самым официально выдвигая претензии на английский трон. Замысел был неглуп, но никто в Англии и даже в Европе не принял помолвку всерьез. Летом 1484 года правительство Бретани согласилось выдать Генри Тюдора. Предупрежденный Генри вместе с друзьями успел сбежать во Францию, где был тепло встречен королем Карлом VIII, не устоявшим перед возможностью подразнить заклятого врага.

Несколько месяцев Тюдор и его сторонники жили при французском дворе, где и узнали, что наследный принц умер, а у королевы больше не будет детей, и что Ричард объявил своего племянника Джона де ла Пола, графа Линкольна, возможным наследником. Королева Анна была больна.

Вдовствующая королева Элизабет Вудвилл, по слухам, примирилась с Ричардом. Отвратительнее всего была сплетня о том, что король похотливо поглядывал на племянницу, Элизабет Йорк, намереваясь, по всей видимости, заменить стареющую бесплодную королеву молодой женщиной, способной родить ему детей.

Самого Ричарда ужаснули подобные сплетни, и хуже всего — он не мог найти того, кто их распускает, и заткнуть рты клеветникам. Каждый раз, когда мерзкий вымысел, казалось, больше не пересказывается и заглох, он тут же вспыхивал вновь. Король, человек твердых моральных принципов и глубоко религиозный, был смущен и растерян. Хуже всего было то, что это ранило женщину, которую он любил и которая так и не смогла оправиться после смерти сына. Теперь стало невозможным видеться с племянницами, а ведь он всегда хорошо относился к ним. Но это пока было самой большой бедой, и теперь, когда угроза в лице Генри Тюдора миновала, король мог спокойно править государством.

Для Арабеллы Грей эта зима была самой счастливой, потому что девочка впервые в жизни воображала, что влюблена. Как она могла быть такой слепой, спрашивала себя Арабелла, ведь перед глазами пример родительской любви? Но откуда было ей знать, что это такое, пока не пришла любовь?

Девочка счастливо вздохнула. Джаспер так красив — волнистые густые светлые волосы и глаза цвета старого испанского вина. Когда он глядел на Арабеллу, сердце у нее в груди замирало. И зубы у него хорошие — белые, ровные, и изо рта никогда не пахнет.

Арабелла не могла забыть предостережений королевы, но Джаспер был так остроумен и очарователен; рассказывал ей интересные истории о жизни при дворе, о правлении короля Эдуарда IV, немного непристойные, потому что покойный король был большим любителем женского пола. Иногда Ровена, услышав эти рассказы, корила сэра Джаспера:

— Она ничего не понимает, милорд. Арабелла — невинная провинциальная девочка.

И Арабелла едва не взрывалась от ярости: почему мать по-прежнему обращается с ней как с младенцем?! Девочка не упускала случая напомнить Ровене о своем возрасте и о том, кто истинная хозяйка Грейфера. Ведь меньше чем через два года она станет женой сэра Джаспера и, если позволит Господь, сама родит ребенка.

В тот день, когда она сказала это, мать побелела от злости, а Джаспер, посадив Арабеллу на колени, обнял рукой стройную талию.

— Малышка, — тихо сказал он, целуя ее в щеку, — никто не желает наступления этого дня больше, чем я.

И, обняв ее еще крепче, словно невзначай провел рукой по ее груди, так что по спине девочки поползли мурашки.

— Милорд! — сухо воскликнула Ровена.

— Что, милая Ро? — ангельским голоском осведомился сэр Джаспер.

— Думаю, вы неприлично ведете себя с Арабеллой.

Девочка обвила руками шею жениха и с вызовом уставилась на мать.

— Мы скоро поженимся, — холодно объявила она. — Разве жениху запрещено ухаживать за невестой? Джаспер уже больше года живет в Грейфере. Неужели хочешь, чтобы я пошла к венцу, ничего о нем не зная, совсем невеждой!

— Арабелла! Не смей так говорить со мной! — вскрикнула мать.

— А по-моему, ты просто ревнуешь, потому что король дал мне в мужья такого красавца. Ты еще молода и хорошенькая.

Почему бы не найти тебе мужа?

Ровена охнула от бессильной ярости.

— Малышка, — спокойно вмешался сэр Джаспер, — ты очень плохо ведешь себя. Не позволю, чтобы ты грубила матери.

Поставив девочку на ноги, он повернул ее лицом к себе.

— Сейчас пойдешь на холм и принесешь гибкую розгу толщиной с палец.

— Вы изобьете меня? — ошеломленно спросила Арабелла.

— Пока мы не поженились, ты во всем обязана повиноваться матери. После свадьбы — я твой повелитель, — терпеливо объяснил сэр Джаспер. — Если ты не слушаешься сейчас, что же будет потом?

— Я всегда буду покорна вам, милорд, — прошептала Арабелла.

— Прекрасно, — широко улыбнулся рыцарь. — Значит, и сейчас исполнишь то, что я велел!

Глаза Арабеллы наполнились слезами, но она молча кивнула и, сделав реверанс, бросилась из залы.

Сэр Джаспер тихо хмыкнул.

— Не бейте ее, милорд, умоляю, — простонала Ровена, бросившись перед ним на колени.

— Я не причиню девочке вреда, Ро. Шесть ударов, не больше. Только чтобы испытать ее храбрость. Теперь встань. Ты выглядишь как плохая актриса.

Оба сидели молча, пока не возвратилась Арабелла с ореховым прутом. Опустив глаза, она подала Джасперу розгу. Тот взял ее, взмахнул несколько раз, словно проверяя на прочность, и с довольной улыбкой спросил:

— Ляжешь ко мне на колени, Арабелла?

Девочка немедленно повиновалась, не глядя на тихо плакавшую, ломавшую руки Ровену, подняла юбки и спустила панталоны, обнажив ягодицы. Он медленно провел рукой по гладкой коже, слегка сжав округлости, что-то одобрительно пробормотал, но не успела она сообразить, в чем дело, последовал резкий удар. Девочка против воли вскрикнула и попыталась увернуться.

— Один, — спокойно объявил сэр Джаспер. — Еще пять ударов, малышка, а потом поцелуешь розгу, встанешь перед матерью на колени и попросишь прощения. Ясно, Арабелла?

— Да, милорд, — сухо сказала она, полная решимости не плакать, даже если ее засекут до смерти. Но этого, конечно, не произошло, хотя последние два удара были самыми жестокими, словно Джаспер намеревался заставить ее закричать. Арабелла сползла с его колен, быстро поцеловала розгу и опустилась на колени перед матерью.