Маша с невольным уважением посматривала на высокие армейские ботинки Брока, на его плотные штаны защитного цвета и обнаженные загорелые руки.

«Какой он все-таки здоровенный, настоящий медведь… И даже холода не ощущает как будто…»

На широком кожаном ремне провожатого покачивался в чехле солидный по размерам нож.

«Им он, наверно, разделывает свою крупную дичь…»

Пытаясь уворачиваться от мокрых веток и паутины в бисере крупных капель, Маша быстро утомилась и скоро отстала, как ни пыталась подстроиться под размеряный шаг лесного отшельника. Впереди на маршруте Брока лежала огромная береза, а подле нее в небольшом углублении скопилась дождевая вода. Маша остановилась, поразившись, как одним прыжком он перемахнул через сваленное дерево и направился дальше.

«Мог бы и подождать, у меня точно не получиться так быстро и ловко», – подосадовала она, пытаясь осторожно перелезть через черный, густо обросший мхом ствол.

Опускаясь на землю с другой стороны преграды, Маша плюхнулась правой ногой в лужу и застонала от обиды. Брок тут же повернулся к ней и в одно мгновение оказался рядом. Ни слова не говоря, он подхватил ее на руки и, крепко прижав ее к себе, продолжил свой путь, как ни в чем не бывало. Маша только ахнула, обхватывая его шею.

– Держись лучше, – сердито посоветовал Брок, и тут она совсем рядом увидела темно-карие, почти черные глаза с невероятно длинными густыми ресницами. Вдруг по плечу его ударила мокрая ветка и, спасаясь от холодных капель, Маша спрятала лицо у него на груди.

Брок пах лесом – мокрым деревом и молодыми зелеными листьями. И еще можно было уловить особенный терпкий запах разгоряченного движением мужского тела. В нем было что-то смутно знакомое, такой запах имел Вадим, когда заходил в квартиру, возвращаясь из командировки, и она с радостным визгом вжималась в его распахнутую грудь.

Память болезненно кольнула сердце и, спасаясь от знакомой горечи, Маша глубже вдохнула волнующий шлейф терпкого аромата, а потом ясно услышала частое биение сердца где-то рядом с ее губами.

Она на пару мгновений закрыла глаза, задыхаясь от невероятного ощущения, что знает Брока уже давно и то, что сейчас он несет ее на руках было абсолютно правильно и хорошо. Эта встреча была предопределена и неминуема. Наконец-то свершилась.

Скоро тропа стала суше, а впереди замаячили знакомые сосновые колки.

– Ты не так уж далеко ушла от своего дома, – пояснил Брок, – непонятно, как могла заблудиться, леший, что ли, водил тебя около моего оврага. Я вчера полчаса за тобой наблюдал.

Маша вздрогнула от такого признания. В памяти снова поднялись первые минуты их общения под звуки распаляющейся грозы. На сердце похолодело.

– А ты и правда, мог меня убить?

– Не знаю. Нет, наверное, – отрывисто сказал Брок. – Что-то другое бы мог, да ты вовремя остановила…

Он вдруг замер и резко поставил ее перед собой, сурово сдвинув густые брови.

– Не ходи больше в лес одна! Вообще никуда не ходи дальше поселка, слышишь? В лес тебе можно только со мной.

Брок довольно сильно встряхнул ее за плечи, почти злобно заглядывая в широко распахнувшиеся от страха глаза. Маша еле слышно оправдывалась:

– Да не собираюсь я никуда ходить, мне и вчерашней прогулки на всю жизнь хватит!

– В лесу опасно одной, – упрямо повторил Брок, приближая к ней мрачное лицо.

– Понимаю уже, не маленькая.

«На него точно находит порой что-то… звериное».

Они стояли близко друг к другу, и Брок тяжело дышал, не убирая рук с ее плеч.

– С тобой больше ничего не должно случиться, я не позволю никому из них к тебе подойти.

– Здорово! Я согласна. Будешь меня охранять.

Маша даже попыталась улыбнуться, внезапный порыв заботы от странного лесного мужчины немного позабавил, а слова «в лес только со мной» отчего-то порадовали. Но Брок продолжал:

– Ты даже не представляешь, какими мы можем быть.

– Я и тебя должна бояться?

– Нет. Меня – нет, – однако в голосе его послышалась некоторая неуверенность.

Желая успокоить, она неожиданно для самой себя подняла руку и коснулась щеки Брока.

– Колючий-то какой, прямо ежик. Чем же ты бреешься?

– У меня есть нож.

– Так это же неудобно! Надо сказать, чтобы Коротков достал тебе нормальную бритву.

– Я ничего не буду просить у Алекса!

– Ну и зря! Ты разве еще не понял, что здесь все для вас, и сам Коротков здесь нужен только, чтобы помогать вам. Это вы здесь главные персоны, ты и те – другие. Их ты тоже напрасно сторонишься, вам надо держаться вместе, так будет легче.

Наверно, в самые драматические минуты жизни в ней просыпалась строгая учительница, желавшая отсчитать нерадивых подростков в процессе обучения «разумному, доброму, вечному».

– Ты такая красивая, когда сердишься, – Брок улыбнулся совсем как мальчишка и пожал плечами, словано стряхивая приставшие соринки и паутину.

– А вот тебе не идет хмурый вид, уж лучше бы ты чаще улыбался.

Между ними возникло странное притяжение. Маше отчаянно захотелось снова прикоснуться к нему, хотя бы пригладить взлохмаченные волосы, явно не знакомые с расческой.

«Надо бы его как-нибудь подстричь».

Еще она неожиданно вспомнила фразу из сказки Киплинга про кошку, гулявшую сама по себе: «Мужчина был тоже дикий, страшно дикий, ужасно дикий, и никогда бы ему не сделаться ручным, если бы не женщина…»

Вообразив лесного отшельника в роли первобытного мужчины, а себя в качестве его наставницы, она, не выдержав, звонко рассмеялась.

И вот тогда-то Брок, до этого пристально смотревший на нее, вдруг двинулся вперед и закрыл ей смеющийся рот жадным поцелуем. У Маши перехватило дыхание, она попыталась упереться ладонями в его широкую грудь, но с таким же успехом могла бы отодвинуть от себя бетонную стену.

Брок обеими руками удерживал ее голову и продолжал горячо целовать, отрываясь на мгновение от холодных губ и прижимаясь к ним снова и снова.

Когда же его язык настойчиво скользнул внутрь, касаясь ее языка, по телу пробежала горячая волна желания. Это было безумие, наваждение, которое нужно было срочно прекратить. Маша слабо застонала, пытаясь хоть немного отстраниться от Брока и он, кажется, поняв ее намерение, наконец-то отпустил.

Потом, словно в хмельном дурмане, она услышала над собой его глухой хрипловатый голос:

– Иди домой! Скорее, а то за себя не смогу отвечать. И так тяжко…

Брок легонько подтолкнул ее вперед, разворачивая в сторону дома. Она обхватила себя за плечи, пытаясь унять внезапную дрожь, сотрясавшую все ее существо, и медленно пошла дальше, но вдруг обернулась. Быстро шагая, Брок уже скрывался за соснами.

– Теперь ты должен прийти ко мне в гости.