— Гвен Фелпс нет в телефонном справочнике.

— Знаю. А что вам неприятно в женщинах?

— Хочу ее найти.

— Это еще зачем? — спросила Аннабел чуть излишне торопливо. — Она не захотела с вами встречаться.

— Не думаете же вы, что меня так легко отшить?

— Итак, какие недостатки вам неприятны в женщинах?

— Терпеть не могу легкомысленных баб, тех, которые ржут по каждому поводу, выливают на себя флаконы духов и болеют за «Кабз».

Аннабел резко вскинула голову:

— А я люблю «Кабз».

— Сюрприз, сюрприз.

Аннабел благоразумно решила оставить эту тему.

— Ты никогда не встречался с рыжими, — изрек Боди. Рыжий локон Аннабел выбрал именно этот момент, чтобы упасть на щеку.

Хит впился взглядом в шею Боди, на которой татуировка воина маори исчезала под воротничком рубашки.

— Может, следует позволить моему верному слуге ответить на остальные ваши вопросы, поскольку, похоже, у него на все есть ответы.

— Я берегу ее время, — отозвался Боди. — Она приведет тебе рыженькую, а ты устроишь скандал. Ищите женщин, у которых есть класс, Аннабел. Это важнее всего. Из тех утонченных леди, которые учились в пансионах и говорят по-французски. Только смотрите, чтобы все было всерьез. Он за милю чует фальшивку. И любит спортивных женщин.

— Еще бы, — сухо бросила она. — Спортивные, домашние, шикарные, блестящие, с влиятельными связями и патологически покорные. Настоящий бриллиант.

— Вы забыли «горячие», — улыбнулся Хит. — И пораженческие настроения — только для неудачников. Если хотите преуспеть в этом мире, Аннабел, вам необходимо позитивное отношение к окружающим. Первое правило процветающего бизнеса.

— Угу. Как насчет нацеленных на карьеру женщин?

— Не вижу, как это может сработать.

— Но тот тип потенциальных спутниц, который вы описываете, не будет сидеть без дела в ожидании принца. Такая, как она, способна возглавлять большую корпорацию. Разумеется, между показами модельного белья от «Викториаз сикрет».

Хит насмешливо поднял бровь.

— Позитив, Аннабел. Позитив.

— Совершенно верно.

— Деловая женщина, предупрежденная в последний момент, не сможет лететь со мной через всю страну, чтоб развлекать жену клиента.

— Все еще два — один, — объявил Боди, прибавив звук.

Пока мужчины слушали репортаж, Аннабел с тяжелом сердцем изучала свои заметки. Как она собирается искать женщину, которая удовлетворяла бы всем этим критериям? Это невозможно. Но и Порция Пауэрс вряд ли чего-то добьется, потому что подобных женщин не существует в природе.

Что, если Аннабел пойдет другим путем? Найдет женщину, которая действительно нужна Хиту Чампьону, вместо той, какую он себе напридумывал?

Она задумчиво рисовала узоры на полях вопросника. Что служит движущей силой для мужчины, помимо денег и побед? Какой он на самом деле, этот человек, обзаведшийся кучей сотовых телефонов? Кто знает, может, под внешностью лощеного дельца все еще остается тот забитый мальчишка, который, по словам Молли, рос с пьяницей отцом. Она рассказывала также, что он стал рыться в соседском мусоре в поисках вещей на продажу еще до того, как научился читать, и с тех пор продолжает работать, не поднимая головы.

— Как ваше настоящее имя? — неожиданно спросила Аннабел, когда они свернули с Ист-Уэст-Толлуэй на Йорк-роуд.

— А почему вы считаете, что Хит Чампьон — не мое настоящее имя?

— Слишком подозрительное совпадение.

— Кампьоне. «Чемпион» по-итальянски.

Аннабел кивнула, но что-то в его манере отводить взгляд подсказало, что он рассказал далеко не все.

Они направились на север, к пригороду Чикаго Элмхерсту, где жили в основном люди состоятельные. Хит посмотрел в электронную записную книжку.

— Я буду в «Сиенне» завтра вечером в шесть. Приводите следующую кандидатку.

Рука Аннабел, продолжавшая выводить узоры, замерла.

— Почему сейчас?

— Потому что я только сейчас передвинул кое-какие завтрашние встречи.

— Нет, я имела в виду: почему вы решили жениться именно сейчас?

— Потому что сейчас — самое время.

И прежде чем она успела спросить, что это означает, он снова взялся за сотовый.

— Знаю, Рон, положение не из лучших, но знаю также, что ты не хочешь терять классного защитника. Скажи Фэб, что ей придется сделать необходимые распоряжения.

Это же, очевидно, предстоит и Аннабел.

Боди отослал ее в город в такси, оплаченном Хитом. К тому времени как она забрала «шерман» и вернулась домой, было уже начало шестого. Вошла через черный ход, швырнула вещи на кухонный стол, сосновую «книжку», который бабуля купила в восьмидесятых, когда в моду вошел сельский стиль. Кухонная мебель, хоть и древняя, была еще вполне годной, как, например, деревенские стулья с выцветшими полосатыми подушечками на сиденьях. Хотя Аннабел жила здесь уже три месяца, она всегда думала о доме как о бабулином и пока ограничила все переделки тем, что выбросила пыльную гирлянду из виноградной лозы и красную кухонную занавеску с оборочками.

Многие самые счастливые детские воспоминания Аннабел были связаны с этой кухней, особенно летние: июль и август она обычно гостила у бабушки. Та ни разу не смеялась над ее фантазиями, даже когда Аннабел в восемнадцать объявила, что намеревается учиться драматическому искусству и стать знаменитой актрисой. Бабуля горячо поддержала идею. Ей в голову не приходило, что для того, чтобы преуспеть на Бродвее, у Аннабел нет ни красоты, ни таланта.

В дверь позвонили. Аннабел пошла открывать. Много лет назад бабуля переделала гостиную и столовую в приемную и кабинет для брачной конторы. Как и она, Аннабел жила наверху. После смерти бабули Аннабел перекрасила офис, поставила там компьютер и современный письменный стол.

В переднюю дверь был врезан овал из матового стекла, но скощенный край позволял увидеть искаженную фигуру мистера Броницки. Ей очень хотелось затаиться, сделать вид, что она еще не вернулась, но его дом был через дорогу, так что он наверняка видел, как она подъехала. Хотя Уикер-Парк-стрит потеряла большинство престарелых обитателей, разъехавшихся в места поспокойнее, несколько наиболее стойких еще жили в тех домах, где когда-то растили детей. Остальные отправились в дома престарелых, а совсем немногие — в менее дорогие районы. Но все хорошо знали ее бабушку.

— Здравствуйте, мистер Броницки.

— Аннабел!

Невзирая на возраст, старик был строен, высок и имел густые седые брови с мефистофельским разлетом. Правда, волосы давно покинули его голову и теперь росли пучками из ушей, зато одевался он щегольски и всегда носил длинные клетчатые тенниски и начищенные полуботинки, даже в самые жаркие дни.