– Где ты говорил с ним?

– У его дома. Он таскал какие-то ящики из подвала и складывал к себе в грузовик. И был при этом очень не настроен на какие-либо разговоры.

– Какие были ящики, опиши их.

– О, детектив Мёрдок за работой, – усмехнулся Джеральд, и Мёрдок поняла, что он уже опьянел. И это всего лишь после двух стаканов виски. Да она и сама чувствовала, что голову начало вести, и звуки становились ватными. – Большие тяжелые ящики, – продолжил отец, разведя в стороны руки, чтобы показать размеры. – Одни были набиты стеклом, другие, если верить моему слуху, – металлом, больше похожим на жестяные банки. Что там на самом деле было и куда он собирался везти это добро, я не знаю. Это было где-то в семь утра. Тогда я и видел его в последний раз.

Отец замолчал, Мёрдок тоже не произнесла ни слова. Дождь шумел за окнами и стекал по стёклам. Мэд забралась на кресло с ногами и заглянула в стакан. На самом дне поблёскивал виски. Отец задумчиво разглядывал узор на паркете. Он, как и Эм, вырос в этом доме и знал историю каждой царапинки. Теперь ей сложно было представить, каково это – прожить всю жизнь на одном месте, никуда не выбираясь, и видеть вокруг себя одних и тех же людей и одну и ту же рутину, которой, кажется, никогда не будет конца, пока твоего заклятого друга вдруг не убьют топором…

– Как ты думаешь, кто мог это сделать?

Джеральд оторвался от изучения пола и, прежде чем ответить, долго смотрел на дочь.

– Не знаю, Мэдлин, – наконец сказал он и выпил виски до конца, почти не морщась.

– У него была любовница.

– У Прескотта? – усмехнулся он.

– Да, и мне кажется, что это была доктор Квин.

– Что? – сотрясаясь от смеха, Джеральд с размаху поставил стакан на столик, но промахнулся, и, задев за край, стакан упал, осколки разлетелись по полу. – Эй, Сес! – прокричал мужчина, задрав голову. – Сес! Да где её носит? – он приподнялся, но хлопнул себя по лбу и опустился обратно. – Я же сам отпустил её. Бегает всё к миссис Парсонс. Та её учит грамоте и бренчать на рояле. Старик-то её помер… А доктор Квин, – сказал он без всякого перехода и снова хмыкнул. – Что может… мог такой старый дурак, как Прескотт, предложить молодой красивой женщине?

– Утром мне показалось, что она относится к нему совсем не как к постороннему человеку.

– Ох, Мэдлин, когда Салли здесь появилась, среди местных мужчин началось настоящее помешательство. Конечно, на фоне наших провинциальных клушек она казалась богиней. Чего только стоили её короткие платья, каких у нас тут доселе и не видал никто. А как ещё выяснилось, что она доктор… Отношение к ней, конечно, было разное, но нам нужен был врач, а она хорошо знает своё дело. И её здесь за это ценят.

– Зачем она приехала?

– Она племянница нашего мэра, и это единственное, что он сделал хорошего для этого города. Нет, Мэдлин, Салли может получить здесь любого, если захочет, и ей будет даже наплевать на этого тюфяка Джимми, за которого она вышла, но Прескотт… Мне даже думать об этом противно. Ладно, – хлопнул он ладонью по ручке кресла и снова собрался встать, – пойду-ка я прилягу, что-то голова…

– Что мы скажем людям обо мне и Стэне?

Отец откинулся на спинку и сложил руки на коленях.

– Правду. Тот адвокат из Атланты, Уилбур, оказался большой сволочью. Поколачивал тебя, напивался, дома не ночевал, и ты от него ушла, а мне говорить об этом не стала, чтобы лишний раз меня не расстраивать.

– А дети?

– А что дети?

Он всё же поднялся с кресла и достал из шкафа несколько фотографий в рамках.

– Опасаясь моего порицания, потому что я говорил тебе не выходить замуж за того парня, ты выдаешь детей своей кузины Кэтти, которая живет в Мемфисе, за своих.

Джеральд протянул фотографии. Две милые девочки в платьицах с лентами и кружевных панталончиках и младенец в чепце и одеялке.

– Они на меня совсем не похожи. Они даже друг на друга-то не похожи!

– Всё, что было в фотоателье, – развёл руками он.

– И что же? Значит, я живу у родственников в Мемфисе?

– Да, – кивнул Джеральд, – и агентство твоё тебе осталось по наследству от дяди Уильяма.

– Долго думал над легендой?

– Да уж было время подумать, пока кое-кто не давал мне спать ночью… – он бросил на дочь укоризненный взгляд и неровной походкой направился к двери. Осколки хрустели под подошвами его домашних туфель. – Прибери тут всё, – сказал он, не оборачиваясь, – и поешь иди. Обед на кухне.

Мёрдок слушала, как скрипят половицы, пока он поднимался наверх. Мрак заполнял комнату, и ощутимо тянуло холодом, даже несмотря на тепло, которое разливалось по телу после виски. Часы в гостиной мелодично отстукивали очередной час. Чёрт побери, где же Стэн? Мёрдок махнула рукой, словно хотела отогнать чувство тревоги, и осушила стакан…

* * *

Флеминг чувствовал, как капли дождя касаются его лица и затекают за ворот. Насквозь промокшая одежда и поднимавшийся от земли холод вызывали озноб. Стэн потрогал голову в том месте, куда пришелся удар. Под слипшимися волосами отчетливо ощущалась здоровенная шишка. Чертыхнувшись, Флеминг перевернулся на живот и попробовал встать на четвереньки. Движения отдались болью в груди и боку. Окоченевшими пальцами Стэн нащупал в кармане пиджака портсигар. Похоже, эта маленькая вещица, в которой он никогда не держал сигарет, но всегда носил у сердца, снова спасла ему жизнь. От удара ножом она чуть погнулась, и Стэн Ли чувствовал, как один край приоткрылся, но недостаточно сильно, чтобы жутковатое содержимое выпало наружу. Флеминг усмехнулся. Проклятие и благословение, память и забвение… В сгущающейся тьме Стэн увидел силуэт. Он не приближался, напротив, отдалялся, дразнил, звал за собой. Чёрные волосы змеились по блестящему красному шёлку, как в тот самый день…

Флеминг дернул головой, отгоняя видение. «Долго я провалялся в отключке?» – подумал он, поднимаясь на ноги. Мир покачнулся, и он выставил руки, пытаясь найти равновесие. Голова кружилась, и к горлу подкатывала тошнота.

Флеминг посмотрел по сторонам, определяя свое местоположение. Найдя ту самую тропу, по которой они пришли, он двинулся к ней. Дождь застилал глаза, а головная боль не давала сосредоточиться на мыслях. Кто эти парни? Кого они ждут? Если они не стали убивать его, значит… им это не нужно. Значит ли это, что они не имеют отношения к убийству Прескотта или настолько уверены, что никто их в этом не заподозрит?.. Или же они посчитали, что одного удара ножа достаточно, и даже не удосужились убедиться, был ли он смертельным. Крайне непрофессионально. Надо рассказать Эм. Рассказать Эм.

Эм. Повторяя её имя как мантру, Стэн кое-как добрался до заветной калитки. Последние силы он потратил на то, чтобы дойти до входной двери и постучать, опираясь всем весом на дверную раму. Когда на пороге появилась Эм, его отпустило. Флеминг слабо улыбнулся, заваливаясь вперёд. Мёрдок едва удалось удержать его и не дать им обоим упасть.