США определяется всё; и самооценка среднеарифметического американца чаще всего складывается из достигнутого в денежном эквиваленте: богатство – главный мотив переезда в эту страну.

Согласно исследованию, организованному в 2013 году американским психологом Мишель Маккуэйд, работа нравится лишь 36 % американцев; 15 % испытывают на работе скуку или одиночество, при этом 35 % довольны заработком. Аналогичный опрос Росстата в том же году обнаружил, что работа нравится 76 % опрошенных россиян, полностью удовлетворены ею более 50 %, но только 26 % опрошенных довольны заработками. То есть россияне на 10 % реже довольны заработком, но в 2 раза чаще американцев идут на работу с удовольствием.

Гуру Майкла Джексона – Дипак Чопра – писал о неприятной статистике: работники американских офисов значительно чаще остальных умирают в ночь на понедельник, ощущая новую неделю как приговор. Кроме того, по понедельникам в США фиксируется на 25 % больше травм спины и на 33 % больше сердечных приступов.

Муж вернулся с адаптером, и двери «Staples» окончательно захлопнулись. Глянув на замусоренный тротуар, я сказала:

– Столько времени толчёмся на этих задворках! Где-то здесь рядом Бродвей – всю жизнь мечтала увидеть Бродвей!

И муж удивлённо ответил:

– Всё это время мы находимся на Бродвее!

И, видимо, чтобы не дать мне времени на ступор, сверху обрушился мини-ураган, поднявший с тротуара грязь и упаковки на уровень лица – тот самый «мусорный ветер», про который поёт известная группа.

Жизнь посреди материка делает нас баловнями, неделями обсуждающими надвигающееся потепление и похолодание, а островной и прибрежный климат меняется ежеминутно. К тому же Манхэттен построен квадратами, как специально задуманный аэродинамический лабиринт для усиления ветра, и обычный здешний ветер почти что наше московское штормовое предупреждение.

Мы снова метнулись в «сельпо», теперь уже за зонтиком, перебегая на другую сторону, как оказалось, Бродвея – самой старой и длинной улицы Нью-Йорка, растянувшейся на 25 километров сквозь Манхэттен, Бронкс и крохотные городишки штата Нью-Йорк. Считается, что прежде здесь была древняя индейская тропа, и название переводится с одного из индейских языков как «тропа войны».

В «сельпо» не было видно зонтов, но кассирша велела идти в хвост магазина и сворачивать налево. Шли и сворачивали, пока не уткнулись в дверь с табличкой «служебное помещение» и не открыли её на свой страх и риск. Людей за дверью не было, но до потолка громоздились коробки с товарами. В одной из них мы накопали зонтик, и до последней минуты не понимали, не попадём ли в полицию за хозяничанье в «служебном помещении», но обошлось, и кассирша лениво выбила чек.

Мы двинулись под зонтом по своей стороне бродвейщины на юг, а когда проходили мимо корейской церкви, мокнущий у заветной урны мексиканский бомжара кивнул мне как старой боевой подруге. С нашей стороны улицы приемлемого общепита не было – пугала или жуткая публика, или громкая музыка, или грязь, или вид блюд на столах. Но главное – запах! При том, что у американской еды в целом приглушён запах, в большинстве общепитов Бродвея любой ценовой политики ужасно пахнет смесью горелого, прогорклого и несвежего одновременно.

И тут набрели на ночной магазин-рынок, что на Бродвее большая редкость. Купили продуктов, похожих на свежие и съедобные, а заодно узнали, что на любой товар кассир добавляет 8,875 % налога с продаж, и потому поначалу кажется, что тебя обсчитали. Обвешанные пакетами, двинулись в отель, но затормозили перед зажатым большими домами зданьицем – в Нью-Йорке храмы запросто заталкивают между гаражом и столовкой.

Двери были распахнуты, в них посреди темноты и безмолвия 79-й улицы, бурлила толпа в иудаистской экипировке. От неё отделился и бросился к нам дядька с искренними слезами на глазах. Я по-всякому больше смахиваю на еврейку, чем муж, но он выбрал мужа, включил глаза, как фары на дальний свет, и поведал, что, обойдя всю Америку, обрёл счастье именно в этой общине. Музыка бога здесь пронзительно полилась в его душу, а посему рекомендует мужу предпочесть эту синагогу всем остальным.

По всем признакам он был «моим евреем» – сентиментальным, открытым и экспрессивным; и в другой раз мы бы зашли в его синагогу. Но зачем еврейскому богу мертвецки уставшие индуист и буддистка, обвешанные пакетами со жратвой? Сияющие глаза этого дядьки из-под чёрной шляпы остались в памяти самой тёплой картинкой из впечатлений первого дня. Тем более что симпатичного и психически здорового уличного проповедника за неделю в Манхэттене мы не встретили.

Впрочем, он и был не проповедником, а верующим, которому мы попались под раздачу религиозного экстаза. Наблюдая «костюмированное еврейство» во многих странах, я решила к концу недели, что в Манхэттене оно выглядит даже гармоничней, чем в Иерусалиме. Потому что в пространстве разрушенной Вавилонской башни Нью-Йорка, если не напялить крест или кипу, вообще непонятно, кто ты и куда идёшь?

Позже выяснилось, что в эту синагогу Карлбах Шул иллюзионист Ури Геллер водил на праздник Симхой Тора Майкла Джексона, чтоб показать, как молитва сочетается у евреев с музыкой. Выросший в семье Свидетелей Иеговы, Джексон вырядился в чёрную шляпу, чёрные очки, розово-зелёный галстук и белые носки.

На церемонии богослужения он подпевал и хлопал в ладоши, превратив молитву в шоу. В финале пожал руки всем присутствующим и сказал журналистам, что «служба тронула его сердце», а позже основал с местным раввином благотворительную инициативу «Heal The Kids» – «Лечение детей».

Синагога в Америке иная, чем в России. В нашей взносы добровольны, и я не слышала, чтобы халявщика не пустили помолиться. В американской синагоге нет денег – нет членского билета; нет членского билета – нет места на праздничной службе.

По опросам, только половина еврейских семей с доходом свыше 100 000 долларов в год позволяет себе членство в синагоге; только четверть семей, имеющих меньше 100 000, покупает членские билеты; а бедные и не мечтают о такой роскоши.

Систему взносов пытаются изменить, сделать скидки студентам, вдовам, вдовцам, разведённым и не состоящим в браке. В некоторых синагогах есть прайс-лист за отдельные услуги, но это разрушает общину, превращая синагогу в сферу товаров и услуг с американской системой скидок, бонусов, двух в одном и шестой бесплатной покупке после пяти платных. И, конечно, у синагог есть спонсоры, получающие за взносы значительные налоговые скидки.

Примерно треть собранных синагогами денег отправляют в Израиль, для этого богатым американским евреям крутят рвущие душу фильмы о репатриантах, «сбежавших из кровавых антисемитских режимов». Хотя нынче единственное место, где евреев убивают, потому что они евреи – это Израиль. Конечно, арабы иногда попадают ракетами и в израильских арабов, но целятся всё-таки в евреев.

Да