- Они присланы наблюдать над процессом повсеместного, всепланетного внедрения женского оргазма, особенно в домашних условиях. Я состою в этой организации ассоциированным членом и внештатным корреспондентом. Вышел указ: всем женщинам предписывается в кратчайшие сроки научиться испытывать оргазм. Любой ценой. А мы за ценой не постоим.

- Да что это такое, - разволновались все, - говорите яснее.

- Оргазм - это высшая степень сладострастного ощущения, возникающая в момент завершения полового акта, - чеканя ритм, прочитал лектор по своей огромной книге.

- В момент заверше-е-е-ния? - разочарованно протянул юноша-жених. - А раньше нельзя?

- Ха-ха, в том-то и дело, что нельзя. Мужчинам нельзя. То есть да, некоторая сладость в процессе может возникнуть, но высшая - только по завершении, причем высота этой высшей степени тоже может оказаться относительной. А вот женщины очень ловко устроились. Они могут испытывать оргазм, а могут не испытывать - и все по личному усмотрению. Но удовольствие могут испытывать сколько угодно и в момент завершения, и в начале, и в середине, и когда угодно, или просто делать вид, что испытывают. Для женщин удовольствие, видите ли, не обязательно связано с оргазмом. Они слишком свободны в выборе своих средств удовольствия. Мужчины несколько столетий подряд терпели свою зависимость от собственного почти непреодолимого семяизвержения и от капризов женщины. Но всякому терпению приходит однажды конец. У нас на планете всё растут и размножаются очаги демократии, - должно воцариться и равенство полов. Особенно в достижении оргазмов. Пусть теперь и женщины узнают - почем фунт оргазменного лиха. Вопросы еще есть?

Наступила вязкая настороженная тишина. Подготовленные было дамы, внезапно осведомленные о неких неслыханных своих привилегиях вкупе с неизбежной теперь их утратой, начали потихоньку сдвигать колени, убирать пятки с подлокотников, нервно озираясь на двери. Серые фигуры на подоконниках и в дверях сделали шаг вперед и зловеще опустили руки по швам: стали заметны серые продолговатые предметы, сжимаемые твердыми правыми руками серых фигур. "Вы что?.. Вы зачем?.." - раздались со всех сторон недоуменные вскрики. Женщины продолжали сдвигать бедра.

- Отставить! - рявкнуло металлическое начальственное горло из невидимых репродукторов.

Мужчины в зале вздрогнули от неожиданного появления еще одного персонажа, причем незримого, а женщины, завизжав и заохав, принялись натягивать трусы и юбки...

- Отставить. Это приказ. - Железный голос командовал резко и уверенно, зная, что сопротивление бесполезно. - Внимание! Надевая белье и верхнее платье, женщины в данный момент нарушают распоряжение Международного Демократического Сексологического Конгресса. Я - Председатель Конгресса. Своей беспочвенной паникой вы мешаете нашему представителю - он на трибуне - осуществлять волю Конгресса. Нам приданы дополнительные силы и от сексологической полиции. В руках у них - обратите взгляды на их правые руки - новейшие приборы, разработанные нашими учеными и одобренные Конгрессом...

Публика в зале поняла, что просто так уже никто не вывернется. Железный голос шел отовсюду.

- ...Да, вы правильно поняли. Отовсюду, - подтвердил железный телепат. - Внутри каждого посадочного места в этом зале находится микрофон, видеокамера, динамик и иная микротехника, позволяющая вам слышать меня столь звучно, а мне - видеть каждое ваше движение и слышать не то что каждое слово или вздох, но и каждую мысль. Раздеться всем!!! - рявкнул Председатель, а серые фигуры подняли продолговатые предметы.

Лектор на трибуне, несказанно обрадовавшийся международной поддержке, снял очки и начал сосредоточенно протирать стекла фланелевой тряпочкой. В зале творилось нечто запредельное: те дамы, что по жизни привыкли подчиняться твердой мужской воле, что бы эта воля ни транслировала, обреченно и без особого удивления сняли все, что успели надеть, легли в свои кресла, приподняли ноги и как могли широко раздвинули бедра. От греха подальше.

Неопытный девичий молодняк забузил: а где тут выход? Шутка-де затянулась, и вообще - пойдем, милый, мне и так хорошо. Их кавалеры, однако, не проявили массовой солидарности: кто кинулся раздевать свою девицу сам, кто принялся увещевать - надо, дорогая, чую, что надо! - а кто спешно стягивать с себя брюки...

Одинокие дамы и одинокие мужчины растерянно взирали то на трибуну, то на серые предметы в серых руках полисменов, судорожно поднимая и опуская юбки и брюки.

- Я же сказал, - тоном последнего предупреждения зазвучал железный голос, - раздеться всем без исключения. Господин лектор, вам придется показать пример.

Лектор уронил очки на трибуну.

- Да. И вы тоже, - подтвердил голос, - поскольку вы потратили очень много драгоценного времени на вступительную речь, поскольку нам пришлось выйти из-за кулис и взять инициативу в свои руки, постольку вы должны показать все сами - как недовыполнивший решение Конгресса.

- Но я... н-не могу с-сам, п-прилюдно... - Ужас лектора слегка подбодрил полуобнажившуюся публику. Зал теперь во все глаза смотрел на сцену.

- Вам помогут, - усмехнулся железный голос. - Сержант двенадцать-двадцать, покажите собравшимся прибор в действии.

Одна из серых фигур промаршировала к трибуне. Зал завороженно замер в ожидании. Сержант поднял руку и направил прибор на лектора.

- ...Дайте, пожалуйста, зажигалку, - Ли смахнула с ресниц последнюю слезу и вытащила сигарету.

- Вы смеетесь. А между тем проблема женского оргазма... - торжественно продолжал ночной попутчик.

- Браво-браво. Я с ней сталкивалась. Поверьте на слово.

- Вы будете слушать продолжение или нет? - серьезно спросил он.

- Конечно. Чуть позже. Выйдите пока что из роли. Я кое-что попутно вспомнила, боюсь забыть. Не обижайтесь, я тоже постараюсь повеселить вас. - Ли подымила-подымила и сказала...

* * *

Когда добрый человек с улицы подарил мне свободу, я села в поезд и навсегда уехала из родного города. Я выбрала другой любимый город, другие дороги, другие отношения.

Теперь я знала, что смогу жить так, как хотела жить всегда. Теперь я свободна. Принц разбудил спящую красавицу и подарил ей свою силу. Спящая красавица была девушка современная, поэтому принц легко был отпущен неокольцованным. Кончилась придурь девственного детства.

И началось. Я читала книги и мужчин. Вам будет скучно, если я расскажу, как один подошел, как другой вздохнул, как третий предложил, как четвертый взял, как пятый сразу засыпает, как шестой мучается бессонницей, как седьмой пахнет, как восьмой зевает и так далее. Давайте сделаем по-другому. Книги часто совпадали с мужчинами. Иногда диссонировали, иногда консонировали. Поговорим о литературе. Итак.

* * *

Назовем его А. Тогда я, помнится, читала Бунина. Восемнадцатилетние женщины вообще впечатлительный народ, а уж с таким прошлым!..