базы южного побережья Балтийского моря достаточно крупных надводных сил, которые могли появиться перед входом в Финский залив, заставляло высшее морское командование, а равно и командование Краснознаменного Балтийского флота торопиться с постановкой оборонительных минных заграждений, предусмотренных планом операций начального периода войны. Постановка таких заграждений требовала больших сил и средств, что мешало одновременному развертыванию встречных активных минных действий. Между тем противник активизировал постановку мин в устье Финского залива, в его средней части, в Ирбенском проливе и в проливе Соэлавейн, чтобы помешать развертыванию сил КБФ.

Краснознаменный Балтийский флот оборудовал минно-артиллерийскую позицию в Финском заливе с целью преградить доступ противника в этот залив, прикрыть фланг и тыл советских войск, обеспечить безопасность морских сообщений и баз флота со стороны моря и развертывание своих сил для отражения попытки прорыва неприятельских крупных надводных сил и, наконец, чтобы блокировать германо-финские силы, находившиеся в финляндских портах к востоку от меридиана Ханко. Всего с 23 по 30 июня для постановки минного заграждения этой позиции было совершено шесть выходов, в каждом из которых участвовало 11-16 заграждающих кораблей различных классов (надводные заградители, лидеры, эскадренные миноносцы) и некоторое количество обеспечивающих кораблей и катеров. Во время первого выхода в устье Финского залива был выдвинут корабельный [58] отряд прикрытия. Последующие постановки прикрывали находившиеся в готовности береговые батареи военно-морской базы Ханко, батареи береговой обороны Балтийского района (БОБР) и главной базы флота. Корабли эскадры, находившиеся в Таллине, и 10-я авиабригада были готовы к немедленному выходу и вылету. Белые ночи почти исключали скрытность минных постановок. Тем не менее короткий промежуток темного времени мог быть использован для скрытного выхода и перехода к месту постановки или с целью обеспечения заграждающих кораблей от ударов немецкой авиации в момент постановки.

Все постановки прошли в основном успешно. Но понес значительные потери отряд прикрытия, выдвинутый во время первого выхода на постановку. 23 июня в районе маяка Такхуна на минах противника подорвался эскадренный миноносец «Гневный». Привести его в базу на буксире оказалось невозможно, и «Гневный» пришлось затопить. Вскоре севернее о. Даго подорвался на мине крейсер «Максим Горький», но он остался на плаву и самостоятельно ушел в Моонзунд {51}.

Ограниченный запас мин в главной базе и трудность быстрой доставки их из Кронштадта заставили значительно сократить масштабы постановки оборонительного минного заграждения центральной позиции. В основном это было заграждение против крупных кораблей противника. Линии мин, поставленные против подводных лодок, не служили для последних серьезным препятствием, так как при глубинах до 90 м они могли проникать под заграждением. Правда, сам факт постановки, о которой немцы не могли не знать, предельно ограничил их проникновение в Финский залив со стороны моря. Однако при желании противника это было все же возможно не только для его подводных лодок, но и для надводных кораблей, конечно, при достаточном обеспечении их тральщиками. Против мелкосидящих кораблей и тральщиков мин вообще поставлено не было, а количество минных защитников оказывалось совершенно недостаточным (около 16% от числа поставленных мин). Вряд ли можно признать удовлетворительной плотность заграждения. Вероятность встречи с миной для больших надводных кораблей была около 0,7, а для подводных лодок (в подводном положении) - около 0,24.

Постановка заграждения Центральной минной позиции заняла восемь дней. По сравнению с постановкой Центральной минной позиции Балтийским флотом в 1914 г. в течение 4,5 часа темпы постановки в июне 1941 г, нельзя признать высокими, [59] даже приняв во внимание, что в 1914 г. количество поставленных мин было в два раза меньше.

Важнейшими из причин невысоких темпов постановки минного заграждения в июне 1941 г. являлись: наличие только двух больших надводных заградителей; недостаточный минный запас, которым располагала главная база КБФ - Таллин; белые ночи, ограничивавшие продолжительность пребывания заграждающих кораблей в море (до сбрасывания ими мин).

Уместно заметить, что отдельные постановки, в особенности две первые, были вполне удовлетворительны по темпам - около 10 мин в минуту, тогда как в 1914 г. в среднем ставилось только 8 мин. Однако малое количество надводных заградителей и ограниченный промежуток темного времени не допускали разовой минной постановки, позволявшей предельно сократить ее общую продолжительность {52}.

После окончания войны иногда возникало сомнение в целесообразности постановки заграждения Центральной минно-артиллерийской позиции. Предположения о прорыве немецкого флота в Финский залив некоторые скептики считали необоснованными и даже предвзятыми. Однако то, что кажется ясным после окончания войны, далеко не ясно в ее начале. В июне 1941 г. о намерениях противника можно было судить не задним числом, а исходя из конкретных сведений, позволявших считать, что немцы располагали достаточными силами для осуществления попытки прорыва в Финский залив. Сущность плана «Барбаросса» и роль, отведенная в нем немецко-фашистским военно-морским силам, стали известны значительно позднее.

Более сомнительной являлась целесообразность выдвижения 23 июня отряда прикрытия. Возможная глубина воздушной разведки практически исключала внезапность появления сколь-нибудь крупных надводных сил врага. К тому же вряд ли крейсер «Максим Горький» и четыре эскадренных миноносца смогли бы сдержать такие силы. По-видимому, среди причин выдвижения отряда прикрытия 23 июня важнейшими являлись: оперативно-тактические каноны, возникшие на основе опыта первой мировой войны; дезинформация об истинной обстановке в районе устья Финского залива, вызванная донесением воздушной разведки, обнаружившей якобы в 5 час. 05 мин. 22 июня в районе банки Олег [60] линейный крейсер противника, эскадренные миноносцы и другие корабли.

После 23 июня отряд прикрытия не выдвигался, так как береговая артиллерия и находившаяся в готовности на аэродромах авиация могли служить более надежной гарантией от крупных надводных сил противника, чем крейсер и дивизион эскадренных миноносцев.

Наиболее серьезную угрозу для заграждающих кораблей представляли авиация противника и его мины. Следует прямо сказать, что только благоприятное стечение обстоятельств не повлекло за собой тяжелых последствий. Отсутствие противодействия постановке со стороны авиации можно объяснить громоздкостью организации взаимодействия между немецко-фашистскими военно-морскими силами и люфтваффе.

Обращает внимание и отсутствие тральной разведки в районе постановки, что могло повлечь крупные потери в заграждающих кораблях, если бы противник упредил нашу постановку своей.

Несмотря на некоторые серьезные недостатки как в замысле оборонительного минного заграждения Центральной минно-артиллерийской позиции, так и в действиях по его постановке, можно считать, что это заграждение сыграло свою положительную роль в течение всего начального периода войны.

Значительно хуже обстояло дело с постановкой оборонительного минного заграждения Ирбенской минно-артиллерийской позиции. Его планировалось произвести в течение первых пяти дней войны. Недостаток в