Лейтенант неторопливо сложил документы, а потом, с ненавистью глядя на меня, уронил бумаги в дорожную пыль. Уж не знаю, на что солдатик надеялся, но я совершенно спокойно нагнулся и подобрал пакет. Потом принялся неторопливо засовывать документы в кожаный футляр. Делал я это очень медленно, чтобы успеть послушать беседующих вояк.

– Дурак хренов! – заплетающимся языком гундосил солдат со свернутым набок шишковатым носом. – Сколько раз ему говорил: всегда держи одного коня под седло. А он, мать бы его так: лошадку жалко. Лоша-адку ему, мать его, жалко! Нашел я это чудика рядом с лошадкой, черепушку ему развалили, идиоту.

Я поднялся и положил футляр с документами в поясную сумку. Мне, как и прежде, ни хрена не было понятно, кроме одного: на кордон напали настоящие профессионалы. Других трупов, кроме солдатских, я не видел.

– Мор-рды гуннландские! – заорал солдат с перевязанной рукой и начал махать ею так, словно это было какое-то оружие. – Мы бы им показали, ур-родам, если бы они в спину не ударили!

– Заткнись, – бросил лейтенант через плечо, и в его голосе лязгнула сталь.

– Ур-роды! – не унимался раненый, пуская обильные слезы по грязным щекам. – Не помогла бы этим уродам ни сила, ни их рост, если бы не такая рань.

Лейтенант потерял ко мне всякий интерес и грозно уставился на своего подопечного. Широкая лысина офицера, испещренная многочисленными красными отметинами, пошла еще и разноцветными пятнами. Лица я правда не видел, но, судя по реакции сдавших назад крестьян, оно выглядело достаточно жутко.

– Лейтенант, – сказал я и коснулся наплечного щитка, – насколько я понимаю, мы свободны?

– Убери, гхм, лапу, – булькнул солдат, покосившись на мою руку, – пока, гхм, все пальцы, гхм, целы. Гхм, проваливай.

– Ну что там? – окликнул меня граф, поправляя свой плащ и осматривая ткань на предмет грязи. – Долго ты еще будешь разговаривать с этим идиотом?

Лейтенант, уже направившийся было к раненому, остановился. Теперь его лысина стала пунцовой. А я подумал, что идиот тут, в общем-то, один и разговаривать с ним мне придется еще очень долго. Посему я ускорил шаг, расталкивая галдящих крестьян и купцов. Получилось добраться до Уркагана в тот самый момент, когда молодой придурок собирался подать голос еще раз.

– Можем ехать, – сообщил я, опередив вопрос Шу, уже успевшего открыть рот. – И не поднимай шума. Ты тут и так как дуб посреди голого поля: не захочешь, а заметишь.

Мои слова поставили Сигона в тупик. Очевидно, граф пытался найти в них потаенный смысл. Ну, в том сравнении с дубом. Пока Шу размышлял, я ухватил за потрепанный рукав парня, который выглядел немного сообразительнее своих товарищей. Большая часть их вообще напоминала грубо вытесанных идолов, что стоят вдоль Чаранского тракта в Чернолесье. Молодой человек испуганно зыркнул на меня и шарахнулся в сторону. Однако я держал крепко, не собираясь отпускать добычу, угодившую в руки.

– Шо треба? – выдохнула жертва, поглядывая то на меня, то на товарищей, переминающихся в отдалении с ноги на ногу.

– Говори, что за хрень тут случилась? – поинтересовался я, стараясь игнорировать грозные взгляды Сигона. У графа явно чесалось в определенном месте, которое отвечает за неожиданные приключения. – Из-за чего весь сыр-бор?

– А дать грошей? – Лицо паренька сморщилось в хитрой гримасе.

– А дать в рыло? – выдвинул я встречное предложение. – Рассказывай.

Пацан еще раз посмотрел на меня, потом на своих товарищей, потом снова на меня и принял верное решение. Не знаю, какие мысли помогли парнишке избежать лишнего синяка на физиономии, однако предчувствие его не обмануло.

– Сёдни спозаранку збройники затримали трошки народу, – затараторил парень на своем дурацком наречии. – Якись воз, вершникив трохи. Мать думка була грошей натрусить, а те возьми да порубай збойникив. Тильки один, якимось дывом живый звалишився. Упав у канаву да мерцем кинулся.

– А что за люди? – спросил я. – Чего этот, недорезанный, кричал, что они из Гуннланда?

– Мать балакали они по-гуннски. – Парнишка пожал плечами и, воспользовавшись тем, что я ослабил хватку, освободился. – Кажуть, гуннов було зовсим трохи, але справжни велетни. Та порубав збройникив тильки один – якась потвора.

Выпалив это, пацан тут же рванул прочь и пропал в толпе галдящих крестьян.

– Поехали! – рявкнул Шу, видимо теряя остатки своего жалкого терпения. – Или мы отправимся сами, а ты вернешься к своему ублюдку-начальнику и объяснишь ему, как нас потерял.

Хм, достаточно серьезная угроза. Похоже, молодой говнюк быстро сообразил, как на меня можно надавить. Ублюдок, мать бы его! Ну ничего, как там говорилось в трактате о трех сыновьях? Настанет день и каждый получит по грехам его? Эту фразу частенько повторяет отец Чеминдиан, принимая от меня очередное подношение. Кого именно святоша имеет в виду – не знаю.

Покачиваясь в седле, я лелеял сладкую мысль о том, как сброшу Сигона в самую глубокую пропасть, какая только попадется на нашем пути. Хорошо бы отправить туда же и принцессу, а потом вернуться в Фернимар и рассказать все Кору Нариму. Ну, чтобы посмотреть, как изменится его пухлое лицо. К сожалению, перспектива последующего знакомства с заплечных дел мастерами меня совсем не радовала. А еще и отрава… Хрен с ним, пусть все идет своим чередом.

Чуть позже мои мысли вернулись к происшествию на кордоне, атакованному неизвестными гуннами. У меня зрело сильное подозрение, что именно этих злоумышленников мы видели ранним утром недалеко от Феррна. И что ехали они именно по наши души. Нет, ну если бы это были обычные торговцы или даже шпионы, то на кой им устраивать эту бойню? Ведь достаточно предъявить документы (а в Гуннланде их делать умеют) и спокойно ехать дальше.

Но нет! Они предпочли убить всех и не стали задерживаться, чтобы убедиться, нет ли выживших. Значит, их гнало вперед нечто срочное. Например, покидающая столицу принцесса. Все сходилось, и я мог похвалить себя за то, что догадался спрятаться. Спрятаться и избежать неминуемой гибели.

А в том, что меня ожидала верная смерть, я даже не сомневался. Люди, способные в момент свалить пятерку опытных бойцов и при этом спокойно ехать дальше, представляли серьезную угрозу. Проклятье! Быстро же начали разворачиваться события. А главное, все предосторожности Кору пошли коту под хвост. Видимо, произошло обычное дело: предательство. Теперь жди беды.

Черт, черт, черт! Как же я не хотел впутываться в это дерьмо! Понятное дело, задница предупреждала о последствиях, но что я мог поделать?

– О чем говорил тот молодой человек? – Голос Вайолетты с некоторым трудом пробился через мои мысли, полные бескрайнего отчаяния. – Тот парень, которого вы расспрашивали. Его слова имеют какое-то отношение к нам?

– Вайю, – Шу успел стащить с головы свой дурацкий шлем и теперь, как никогда прежде, походил на вечно радостного покровителя всех домов умалишенных, – поменьше общайся со всякими… – У него явно вертелось на языке нечто подобное «отбросам», но мальчишка таки решил избежать излишне обидных слов. – Ничего интересного он тебе все равно не скажет.