Мэгги охватило возмущение против этого человека, сидящего рядом с нею. Прежде всего, почему он не оставил все как есть? Черт бы его побрал, она, например, никогда не имела желания снова встретить Кевина. Даже на дюйм не отклонилась бы от своего пути, чтобы их дороги пересеклись во второй раз.

Вероятно, если б я увидела его опять, пришла жестокая мысль, меня бы потянуло убить мерзавца!

Мэгги перевела взгляд на Гордона. Нет, этот мужчина не устроит ничего подобного. Он приехал сюда явно не для того, чтобы учинить кровавую месть.

Добрый и сочувствующий людям доктор Джекил, живое воплощение которого Мэгги видела сегодня утром, конечно, не стал бы так мстить, решила она. Однако как насчет мистера Хайда? В Гордоне живет и бездушная, с холодным ожесточением действующая машина, которая дает о себе знать всякий раз, когда он сталкивается с женщиной, не вызывающей у него ничего, кроме презрения.

— Думаю, пора выходить, — с суровой миной заметил Гордон. — Нам в хвост пристроился Фрэнк, и каждую минуту теперь можно ожидать, что он пожалует к нам в гости.

Мэгги поймала Гордона за рукав, задержав его в машине.

— Кто такой Фрэнк?

— Надежный коллега, поэтому обходись с ним приветливо. Но не слишком, — добавил он строго. — Мои знакомые женщины не льнут на публике не только ко мне, но и к моим друзьям тоже.

Можно побиться об заклад, что они себе этого не могут позволить, грустно подумала Мэгги, дожидаясь, пока Гордон откроет для нее дверцу. Просто не посмеют! Впрочем, в присутствии Фостера у них и не должно возникать желания засматриваться на других мужчин. Красив, ничего не скажешь!

Мэгги раздирало любопытство: что именно произошло между ним и Этель, ожесточив его до такой степени? Невозможно представить, почему эта женщина променяла Гордона на тучного господина, которого Мэгги только что видела. Даже если сбросить десять лет, доктор Брэннигэн и тогда наверняка не выглядел писаным красавцем.

Конечно, прославленный нейрохирург мог произвести неизгладимое впечатление на медсестру и другими достоинствами, помимо физических. Недаром считается, что успех — мощный стимулятор сексуального влечения.

Однако Мэгги подозревала: на решение Этель больше повлияли денежные соображения. Ненависть Гордона к жадным до богатства женщинам должна иметь свои корни, и казалось совершенно логичным связать ее с изменой бывшей возлюбленной, у которой амбиций больше, чем верности.

Тем не менее Мэгги ломала голову: чем эта женщина так досадила Гордону, что и через десять лет он мчится сюда, явно замышляя что-то недоброе? За измену, или что там у них произошло, мстят по-другому — быстро и решительно, а не когда рак на горе свистнет.

Нет, Гордон не способен на убийство. По крайней мере, таково просвещенное мнение Мэгги. Скорее всего речь идет о том, чтобы показать своей богине, что ему, Гордону, абсолютно наплевать и на нее, и на ее поступок. Теперь он сам окружен успехом, богат, у него много друзей и женщин.

Мэгги все еще обдумывала свои умозаключения, когда доктор распахнул дверцу машины. В рассеянности Мэгги вытянула свои стройные ноги, забыв одернуть платье, подол задрался, и ее спутнику представился счастливый случай оценить изящество ее коленей.

Он и не упустил возможности. Когда Мэгги наконец заметила, на что глазеет Гордон, было уже поздно что-либо предпринимать.

— Я почти сочувствую другому твоему боссу, Мэгги, — присвистнул Гордон. — Ты — сплошной соблазн, честное слово!

Мэгги ответила холодным блеском глаз на его наигранное восхищение и грациозно поднялась на ноги, возмущенно вздернув подбородок.

— В самом деле? — Она с вызовом засучила до локтей узкие рукава платья. — Не испытываю совершенно никакой симпатии к типам, распускающим руки. Как бы тебе понравилось, если бы какая-нибудь женщина неустанно хватала тебя за зад?

Улыбка у Гордона получилась довольно кислая.

— Думаю, это зависит от того, что за женщина.

— Ах, вот оно что! А как прикажешь понимать твою нелюбовь к женщинам, которые открыто демонстрируют тебе свое обожание?

— Показная любовь, как правило, всегда лицемерна.

— Тебе нечего беспокоиться. Я не буду заниматься ничем подобным! — выпалила Мэгги.

Гордон недоверчиво усмехнулся, и краска выступила у нее на щеках. Проклятие, пусть лучше бы Гордон был страшен, как смертный грех. А то получается, что даже самая издевательская улыбка лишь добавляет его красивому лицу загадочной привлекательности, движение губ только подчеркивает совершенную форму блестящих белых зубов.

— Гордон, старина! — раздался громкий ликующий возглас. — Ты все-таки приехал!

Вовремя подоспел этот приятель. Мэгги была признательна ему за то, что он отвлек внимание доктора, который пристально вглядывался в ее раскрасневшееся лицо.

— Я сказал, что приеду, Фрэнк, — ответил Гордон, не повышая голоса.

Фрэнк оказался крупным, словно вытесанным из скалы человеком с копной густых волнистых белокурых волос и нездоровым румянцем. Его жена — маленькая женщина с горящими темными глазами, короткой каштановой прической и стройной фигуркой в кремового цвета брюках и коричневом полосатым блузоне — шествовала рядом с супругом. Она выглядела лет на пятнадцать моложе мужа. Ему под пятьдесят, ей чуть за тридцать, прикинула Мэгги.

— Знаю, знаю, — продолжал Фрэнк, — но как-то не верилось. Я уже свыкся с твоей манерой избегать этих сборищ под любым предлогом и был уверен, что ты не замедлишь сообщить: приезд отменяется, так как не нашлось подходящей спутницы. Как всегда.

Тут же Фрэнк добавил, кивая в сторону Мэгги:

— Но на этот раз все в порядке, не так ли? — Он оглядел девушку с ног до головы с таким нескрываемым восторгом, что Мэгги не нашла повода для обиды. — Где ты прятал до сих пор это восхитительное создание и когда собираешься представить меня своей спутнице?

— Фрэнк, веди себя пристойно, — одернула его супруга, хотя и без особого неудовольствия или паники. Несомненно, она уже привыкла к фривольному поведению мужа. — Извините моего мужа, — обратилась дама к Мэгги. — Он не способен держать себя в руках, когда видит прекрасную молодую женщину. Слава богу, он не гинеколог, а специалист по болезням желудка. Гордон, может, если ты окажешь нам честь и представишь своей даме, мы сумеем войти в отель. Становится прохладно, а мой жакет в чемодане.

— Как прикажешь, Эдна. За мной дело не станет, — спокойно сказал Гордон, предоставляя Мэгги шанс взглянуть на еще одну грань своего характера, с которой прежде она не сталкивалась. Это — умение держаться удивительно раскованно, непринужденно. Кажется, в этом человеке множество разных ипостасей, не только Джекил и Хайд. — Мэгги, этого сластолюбца зовут Фрэнк Гилмор, — продолжал Гордон в той же совершенно очаровательной манере. — Он — специалист по желудкам, которого перехваливают больше всех из ныне практикующих врачей. Но он чертовски хорошо играет в гольф. А это Эдна, его вечная страдалица жена и мать двух его сыновей.