Холмогоров Егор Станиславович. Писатель и публицист.

«Тимур и его команда», если вдуматься, жуткое произведение. Оно посвящено внутренней гражданской войне. В этой гражданской войне есть две стороны — «красные» — тимуровцы, которые защищают семьи красных командиров и, заметим, только их, и «зелёные» (не белые, но зелёные) — хулиганы из обычных обывателей.

Собственно, квакинские хулиганы, представители крестьянства, ограбленного советской властью, стараются обратно экспроприировать грабителей — воруют яблоки.

Заметим, что пространство квакинцев — это часовня.

То есть символ Святой Руси. Они её несчастные, превращённые в беспризорников ошмётки.

«На Малой Овражной, позади часовни с облупленной росписью, изображавшей суровых волосатых старцев и чисто выбритых ангелов, правей картины «страшного суда» с котлами, смолой и юркими чертями, на ромашковой поляне ребята из компании Мишки Квакина играли в карты».

Иными словами, разворачивается классовый конфликт между оккупирующими «детьми красных командиров» и оккупируемыми «хулиганами». Напоминаю, что всё это происходит в мире «закона о колосках». А победа символизируется запиранием квакинской банды в будке — созданием ГУЛАГа.

Запись в блоге 26 августа 2020 г.

Фурсов Андрей Ильич. Доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока Московского государственного университета, кандидат исторических наук.

Кстати, если посмотреть на вещь знаменитую Гайдара «Тимур и его команда»: ведь с кем враждует Тимур? С Мишкой Квакиным, который представлен как хулиган. Но это на самом деле нормальные ребята, а вот Тимур — это мальчик из элитарной семьи на самом деле.

Видеоканал Московского педагогического государственного университета, 18 января 2019 г.

Наш постоянный читатель Пётр Баранов, в отличие от завравшегося Фурсова, читал «Тимура и его команду». И помнит, что Квакин и вправду хулиганил, обчищая соседские сады, а единственный показанный родственник Тимура — обычный инженер. К элите можно отнести отца подруги Тимура Жени, он командир бронеавтомобильного дивизиона. Зато дедушка тимуровца Коли Колокольчикова — скромный врач, а отец его приятеля Гейки — матрос, который служит вместе с братом квакинца Алёшки. О происхождении остальных не сказано ничего, как и об их беспризорности.

Ложь Холмогорова очевидна для каждого, кто прочтёт сцену первого заседания тимуровцев:

«— В саду дома номер тридцать четыре по Кривому переулку неизвестные мальчишки обтрясли яблоню, — обиженно сообщил Коля Колокольчиков. — Они сломали две ветки и помяли клумбу.

— Чей дом? — И Тимур заглянул в клеенчатую тетрадь. — Дом красноармейца Крюкова. Кто у нас здесь бывший специалист по чужим садам и яблоням?

— Я, — раздался сконфуженный голос.

— Кто это мог сделать?

— Это работал Мишка Квакин и его помощник, под названием «Фигура». Яблоня — мичуринка, сорт «золотой налив», и, конечно, взята на выбор.

— Опять и опять Квакин! — Тимур задумался. — Гейка! У тебя с ним разговор был?

— Был.

— Ну и что же?

— Дал ему два раза по шее.

— А он?

— Ну и он сунул мне раза два тоже.

— Эк у тебя все — «дал» да «сунул»… А толку что-то нету. Ладно! Квакиным мы займёмся особо. Давайте дальше.

— В доме номер двадцать пять у старухи молочницы взяли в кавалерию сына, — сообщил из угла кто-то.

— Вот хватил! — И Тимур укоризненно качнул головой. — Да там на воротах ещё третьего дня наш знак поставлен. А кто ставил? Колокольчиков, ты?

— Я.

— Так почему же у тебя верхний левый луч звезды кривой, как пиявка? Взялся сделать — сделай хорошо. Люди придут — смеяться будут. Давайте дальше.

Вскочил Сима Симаков и зачастил уверенно, без запинки:

— В доме номер пятьдесят четыре по Пушкаревой улице коза пропала. Я иду, вижу — старуха девчонку колотит. Я кричу: «Тётенька, бить не по закону!» Она говорит: «Коза пропала. Ах, будь ты проклята!» — «Да куда же она пропала?» — «А вон там, в овраге за перелеском, обгрызла мочалу и провалилась, как будто её волки съели!»

— Погоди! Чей дом?

— Дом красноармейца Павла Гурьева. Девчонка — его дочь, зовут Нюркой. Колотила её бабка. Как зовут, не знаю. Коза серая, со спины чёрная. Зовут Манька.

— Козу разыскать! — приказал Тимур. — Пойдёт команда в четыре человека. Ты… ты и ты. Ну, всё, ребята?

— В доме номер двадцать два девчонка плачет, — как бы нехотя сообщил Гейка.

— Чего же она плачет?

— Спрашивал — не говорит.

— А ты спросил бы получше. Может быть, кто-нибудь её поколотил… обидел?

— Спрашивал — не говорит.

— А велика ли девчонка?

— Четыре года.

— Вот ещё беда! Кабы человек… а то — четыре года! Постой, а чей это дом?

— Дом лейтенанта Павлова. Того, что недавно убили на границе.

— Спрашивал — не говорит, — огорченно передразнил Гейку Тимур. Он нахмурился, подумал. — Ладно… Это я сам. Вы к этому делу не касайтесь».

Среди семей, о помощи которым идёт речь, командирская только одна. Остальные — рядовых красноармейцев, которые обычно призывались из семей как раз сельских обывателей, типа молочницы и хозяйки козы Маньки. В дальнейшем Тимур прямо разъясняет, что звезда на заборе «значит, что из этого дома человек ушёл в Красную Армию. И с этого времени этот дом находится под нашей охраной и защитой». В ультиматуме же шайке Квакина отмечается: «вы по ночам совершаете налёты на сады мирных жителей, не щадя и тех домов, на которых стоит наш знак — красная звезда». То есть, кого попало, а не только командиров или чекистов.

В 1968 году СССР подавил в Чехословакии путч и майдан

Прилепин Захар (Евгений Николаевич). Сопредседатель партии «Справедливая Россия» с 2021 года. Лидер общественного движения(с 2020 года партии) «За правду» в 2019–2021 гг. Шеф-редактор и заместитель редактора портала «Свободная Пресса» в 2012–2020 гг. Главный редактор «Новой газеты» в Нижнем Новгороде в 2007–2015 гг. Писатель.

А когда СССР вводил танки в Прагу, чтобы очередной путч замять, подобный которым американцы давили десятками в зоне своего влияния, у нас, конечно, писали по этому поводу стихи. «Танки идут по Праге, танки идут по правде»… Были такие вирши у поэта Евтушенко.

Программа «Уроки русского», 5 декабря 2018 г.

Макаренко Олег Александрович. Редактор интернет-энциклопедии «Русский эксперт».

Полвека назад Леонид Брежнев ввёл танки в Чехословакию, чтобы подавить местный майдан. Воспитанный западными СМИ обыватель выбирает сторону без колебаний: активисты с красивыми лицами хорошие, бурятские танкисты плохие. Однако даже лёгкое погружение в факты показывает очевидное — борцы за свободу из Чехословакии ничем не отличались от участников американских майданов из других стран. Вот один из эпизодов Пражской весны, ещё относительно безобидный относительно других «инцидентов».

В городе Кошице, 23 августа 1968, через день после входа советских войск в Чехословакию, 48-летняя жена офицера военного училища увидела на стене дома список врагов народа. Тогда «Миротворца» ещё