багажника покрывало, парень расстелил его на песке. Сел сам, а меня усадил себе на колени и стал целовать. Нежные касания губ становились все более настойчивыми и страстными. Я забывала дышать, а вот о том, что скоро осень, почему-то забыть не могла.

— Что-то не так? — прошептал Макс чуть отодвинувшись. — Света, я жду!

Макс осторожно взял меня за подбородок и заглянул в глаза.

— Ну, я просто, — я неловко поерзала.

Почувствовала себя ужасно глупо. Мелькнула мысль: что если перспектива более редких встреч огорчает меня одну? Вспомнились слова Вики.

— Не важно.

— Света?

Я почувствовала, что краснею. Когда же уже перестану, а?

— Лето заканчивается. Скоро. Начнется учеба и я…

— Понятно, — Макс отодвинулся от меня и отвернулся. Рвано выдохнул, слепо глядя на зеркальную гладь реки.

— Что тебе понятно?! — ахнула я.

— Что лето заканчивается, начинается жизнь, в которой для меня нет места. Учеба там, все дела… Непалевная причина для расставания.

Меня словно ударили. В груди стало больно-больно. Такое ощущение, что это меня бросили.

— Макс, это не так! — я села напротив, обхватила ладонями его лицо. В пронзительном взгляде синих глаз плескалась боль. — Я… Я наоборот… Я не знаю, как смогу без наших утр и вечеров, — я всхлипнула. — Мне… Мне же учиться придется. Папа…

— Глупенькая моя, — он прижался губами к моим губам, опрокинул на покрывало, придавливая собой. Оторвавшись от них, стал покрывать поцелуями мое лицо.

— Я буду отвозить тебя на учебу, забирать… Будут же выходные. Что-нибудь придумаем. Главное, что ты хочешь быть со мной. Что мы оба хотим быть вместе.

И в этот момент показалось, что на нас обрушился Ниагарский водопад. А я и не заметила, что собирается дождь… Макс встал, помог встать мне и мы побежали к машине. Та стояла недалеко, но все равно мы успели промокнуть до нитки. Макс открыл мне дверь и я забралась в салон. Обежав машину, он сел за руль, врубил печку на максимум и медленно покатил по вмиг ставшим мокрыми дорогам. На небе снова и снова сверкали молнии, гремело так, что казалось вот-вот обрушаться небеса.

От места где мы были до квартиры Макса полчаса езды. Мы тащились целыц час. Припарковавшись, бросились в парадное. Промокли еще сильнее, хоть это казалось невозможным. И почему-то это было ужасно смешно. Хохоча и целуясь мы ввалились в квартиру. Макс поскользнулся и рухнул на пол, утягивая за собой меня. Потом перевернулся так, что оказался сверху. Прижался губами к моим, жадно сминая их. Горячие ладони прошлись по шее, груди, скользнули ниже, к бедрам, еще крепче прижимая их к его. А потом Макс резко отстранился, поднялся на ноги и поднял меня.

— Иди в ванну, а я пока чайник поставлю и шмотки сухие принесу, — с этими словами парень направился в кухню. А мне ничего не оставалось кроме как сделать, что сказано.

Оказавшись в ванной, я привычным жестом задвинула засов. От этого стало как-то не по себе. Дома понятно зачем запирать дверь, а здесь? У него? Что подумает Макс и, самое главное, как он же всегда повторяет, чего хочу я. Хочу ли, чтоб он оказался со мной в душе? Готова ли к тому, чтоб мы занялись любовью или все же нет?

Без его рук телу стало так холодно, что начали стучать зубы. Я неловко сбросила одежду и забралась в душ. Включила воду погорячее, взяла с полочки гель для душа. Тщательно намылилась, как могла смыла остатки макияжа, потом вымыла голову шампунем. Тоскливые мысли о том, что будет с волосами без ополаскивателя лишь не на долго отвлекли.

Услышала, как открывается дверь. Замерла, прислушиваясь к тихим шагам Макса. Сквозь пластиковую шторку виден только его силуэт. Несколько секунд, и парень вышел. То, что он…. Просто вышел и огорчило, и обрадовало. Второе потому, что он держал данное слово — подождать меня столько, сколько будет нужно. А вот первое. Вдруг он больше меня не хочет? Вика говорила, что если долго динамить такое случается… Напомнив себе, что ни один из парней, вопреки ее богатому опыту не задерживался рядом надолго, я выключила воду.

Отодвинула шторку, потянулась за полотенцем. Вспомнила то самое первое утро. Всего-то чуть больше двух месяцев прошло, а казалось, пролетели годы. Тогда оно было зеленое и небольшое, а сейчас — серое и размером чуть ли не с половину одеяла, мягкое-мягкое. Вначале промокнула волосы, потом вытерлась полностью и закуталась в него. Став перед зеркалом придирчиво изучила свое лицо. К счастью на нем ни следа потеков косметики. Кое-как я заплела волосы в косу …

— Надеюсь, ты там не утонула, — донесся насмешливый голос из-за двери, — Чай скоро льдом покроется.

— И-иду.

И вдруг я заметила, что одежда исчезла. Не очень-то хотелось надевать мокрое, но не идти же…. Так. Но тут взгляд наткнулся на футболку, все это время терпеливо ожидающую на крючке для полотенец. Она доходила мне до середины бедра. Что ж…

Сделав глубокий вдох, я вышла. Одетый в спортивные штаны Макс ждал меня в кухне. Когда подошла, он встал, накинул мне на плечи мягкий флисовый плед и усадил рядом с собой на диванчик. Тот появился совсем недавно, как и кровать в спальне.

— Согрелась?

— Ага. А тебе ведь тоже нужно….

— Я не простужаюсь, — он протянул мне чашку с чаем. От того пахло коньяком, но я все равно сделала пару глотков.

Макс встал и пошел в прихожую. Оттуда принес мне сумку.

— Позвони домой, скажи, что задержишься. Я повесил твои шмотки сушиться, понадобится какое-то время.

Я набрала папин номер. Соврала, что мы с Максом в кофейне, уточнила, что забирать меня не надо и торопливо попрощалась. Мысли о неминуемом скандале затмевались совсем другими.

— Извини, детка, провтыкал с погодой, — Макс обнял меня за плечи, провел носом от виска к волосам и глубоко вздохнул. Я прижалась к его боку, обвила руками каменный торс. Бархатная кожа тут же покрылась мурашками. Парень медленно склонил голову и накрыл мой рот своими губами. Те подрагивали или мне показалось? Вдруг я почувствовала, насколько холодны пальцы, нежно гладящие мое лицо.

— Замерз? — прошептала в его губы.

— Нет, — и вновь прижался к губам, только теперь синая их. Не отрываясь ни на миг сладко терзал, забирая воздух. Заставляя желать, чтоб это не прекращалось. Руки нежно сжали грудь через тонкую ткань футболки, потом переместились на бедра. Чуть шероховатая кожа обжигала касаниями, хоть его руки до сих пор были холодными и немного дрожали. Или это я дрожала — не знаю.