– Вы знаете, – заметила Дженевив, – я удивлена, что грабитель не забрал драгоценность. Даже не зная о ее исторической ценности, он должен был польститься на золото и камни. Не понимаю, что в таком случае вор вообще хотел украсть? Денег в доме нет. Столовое серебро не слишком большой куш.

– Действительно, – пробормотал Ричард.

– Любой грабитель понял бы, что вломился в небогатый дом. Тогда что ему было нужно? Пожалуй, единственный, кто уверен, что здесь есть ценная вещь, – сэр Ричард Хармзуорт. Он мог подослать вора. – Услышав это, Ричард замер. – Однако я убеждена, что тот тип видел подвеску, но не взял ее. Не странно ли это? Ведь я… не сразу достала пистолет, – добавила девушка, оправдываясь.

– Возможно, он был ослеплен вашей красотой? – Ричард почти не шутил, говоря это.

Дженевив бросила на него задумчивый взгляд, не придав комплименту значения.

– Мы обыскали весь дом. Ничего не пропало. Это кажется слишком подозрительным. Знаете, что я думаю?

У Ричарда похолодело внутри.

– Что же?

– Это был не грабитель.

Проклятие! В самом деле, как он мог допустить такую промашку? Следовало взять любую ерунду, хотя бы разворошить пару ящиков якобы в поисках денег.

– Вы бы предпочли, чтобы вас ограбили? – с принужденным смешком спросил Ричард.

– Не говорите ерунды! – фыркнула Дженевив не слишком учтиво. – Но ведь странно, что вор ничего не тронул.

Кроме нее самой.

Девушка вспыхнула и отвернулась, вспоминая, как прижимал ее к себе странный грабитель.

Внезапно Ричард решился.

– Продайте подвеску мне. Я удвою любое предложение сэра Ричарда Хармзуорта.

Повисла тяжелая тишина. Его сердце замерло в ожидании ответа. Дженевив посмотрела на него в изумлении.

– О чем вы?..

– Драгоценность останется у вас до публикации статьи. Вы не продадите ее наследнику, а значит, не нарушите слово. У вас появятся деньги, которыми вы сможете распорядиться по своему усмотрению. Сэр Ричард больше не сможет давить на вас с покупкой. И вы закончите свою работу, – торопливо выложил Ричард.

Но девушка медленно покачала головой.

– Нет, подвеска не продается.

Ричард не мог понять, разочарован он очередным провалом переговоров или очарован ее упрямством. Никогда раньше он не сталкивался с женщиной, не знающей сомнений, когда дело шло об отстаивании личных интересов.

Глаза ее неприятно сузились.

– Могу я забрать подвеску?

Все в нем протестовало, когда он передавал драгоценность Дженевив. Она забрала золотое украшение из его непослушной ладони. Его рука была горячей – она торопливо отдернула свою.

– Я все же не поняла, какой была бы ваша выгода, мистер Эванс. Вы предложили бо́льшую цену, чем тот, кто действительно нуждается в подвеске.

Ричард заставил себя небрежно пожать плечами.

– У меня достаточно денег на любые прихоти. А у этой вещицы есть легенда. Если я очарован, то пускаюсь в погоню. И всегда получаю то, чего хочу.

Дженевив побледнела.

– Звучит безжалостно.

Кажется, он перегнул палку. Надо было срочно усыпить ее бдительность. В противном случае зародившееся в Дженевив доверие быстро уступит место подозрительности. Кроме того, Ричарду нравилось, когда она смотрела на него задумчиво или с улыбкой, а не с колючим недоверием.

– Не хотел вас напугать своими словами, мисс Барретт. – Он встал и прошелся по комнате. – Меня просто увлекла идея заполучить чужую семейную реликвию. – Он нарочито зевнул и потянулся. – Полагаю, сейчас самое время для завтрака.

– Надеюсь, вы не станете делиться с моей семьей новыми сведениями? – взволнованно спросила девушка.

– Ни в коем случае. Даю вам слово. – Ричард беззаботно улыбнулся, но, кажется, это не успокоило Дженевив. – Увидимся позже, мисс Барретт.

Он вышел из кабинета и зашагал вниз по лестнице. Сириус недовольно встал, помотал ушами и последовал за хозяином.

Несмотря на беспечный вид, на сердце у Ричарда лежал камень. Ему посчастливилось прикоснуться к фамильной реликвии. Этим утром он узнал гораздо больше о подвеске и ее нынешней хозяйке. Однако новые знания только усложняли задачу.

Когда все собрались в гостиной перед ужином, Дженевив вновь устроилась у окна с вышивкой. Она осторожно наблюдала за Кристофером Эвансом, опасаясь, как бы тот не сказал чего лишнего, однако гость вел себя так, будто утром ничего не случилось. Он играл с тетей Люси в какую-то глупую карточную игру, старательно поддаваясь своей сопернице. Замечая это, тетя Дженевив млела от восторга. Будь она моложе, вероятно, с удовольствием бы и сама вышла за него замуж.

Когда мистер Эванс покинул кабинет и оставил Дженевив с подвеской и бумагами, она какое-то время сидела в кресле совершенно неподвижно. Девушку преследовало ощущение, что она совершила чудовищную ошибку, так легко открывшись этому подозрительному человеку.

Дженевив не доверяла ему с момента встречи. Все в нем казалось ей фальшивым, начиная с красивого лица и безупречных манер и заканчивая мнимым интересом к научным трудам отца. А теперь он знал ее главную тайну и планы на будущее. Как безрассудно было дать ему такую власть над собой! Что, если мистер Эванс использует эти знания против нее?

Годы слепой преданности делу отца и его нежелание разделить с ней авторство дали Дженевив горький опыт. Меньше всего отныне она хотела быть зависимой и подчиняться чужой воле. Именно поэтому брак казался ей клеткой, в которую она не желала угодить. Муж будет ожидать от жены повиновения и поддержки в любой ситуации, но Дженевив слишком дорожила собственным мнением, чтобы променять его на чужое. Она хотела свободы, свободы от семьи и общественного мнения. А мистер Эванс…

Мистер Эванс мог все испортить.

Викарий и лорд Невилл, сидя за столом, обсуждали какую-то новую теорию, склонившись над научными статьями и новым фолиантом – подарком лорда Фэрбродера. Дженевив не любила лорда Невилла, но была благодарна ему за возможность работать с редкими книгами и рукописями.

Впрочем, щедрость соседа имела и оборотную сторону. С появлением нового жильца лорд Невилл стал почти ежедневно посещать викария, и от его назойливого внимания просто некуда было скрыться. Это превращало повседневную жизнь Дженевив в ад. Избегать общества обоих джентльменов было почти невозможно, и это очень затрудняло ее работу.

Неделя выдалась непростая. Девушка помогала накрывать на стол и, как могла, развлекала гостей, хотя больше всего на свете хотела оказаться в кабинете и продолжить труд над статьей. Приходилось работать по ночам, а это слишком часто возвращало ее к мыслям о недавнем странном грабителе. Дженевив могла не опасаться нового вторжения теперь, когда каждую ночь в доме было сразу двое мужчин, однако она нервничала от близкого соседства с подозрительным Кристофером Эвансом.