— Что, пошли? — Эдик уже вскидывал на плечи рюкзак. Жаль. Я бы с удовольствием посидел бы на берегу этого арыка еще минут пяток, но следовало и впрямь двигать вперед.

— Идем по улице, не разбредаемся. Заходим в дома, осматриваемся, — я уже почти привычно раздавал указания. — Если не подходит — идем дальше. Добро? — молчание. — И оружие на всякий случай наготове, мало ли что.

— Принято, — отозвался Леха и растворился в сгустившейся темени.

Подходящее здание, с большим чистым помещением, с целой и на вид прочной крышей нашлось ближе к окраине кишлака. Даже странно, что оно сохранилось именно здесь, на окраине.

— Размещаемся? — вопрос можно было и не задавать. К этому моменту все так устали и так хотели спать, что мне показалось — еще немного, и мои спутники, наплевав на все, улягутся прямо на улице.

— А чего ждать? — Эдуард отставил в угол стоявшее посередине комнаты ведро и, постелив коврик, растянулся во всю длину своего роста. Рядом с ним начала укладываться Алла, впритирку к ней расстелил свой коврик Шпак Леня, следом расположились Леха Рудин, Алексей Лапов и Геннадий Шамов. Значит, мне доставалось место с краю. Не самое плохое местечко, надо сказать. Если что случится — будет проще схватить оружие и вскочить на ноги, хотя бы с одного бока никто мешаться не будет.

Ребята продолжали ворочаться, укладываясь, но никто не спешил доставать спальники, а вот это они зря, к утру, скорее всего, станет прохладно.

— Спальники достаньте, — посоветовал я.

— А зачем, сейчас же жарко? — в падавшем из окна лунном свете было видно, как Леха повернул ко мне голову.

— Сейчас жарко, согласен, но утром может похолодать, климат здесь такой, — пояснил я. — Можете не накрываться, но хотя бы достаньте.

— Вот утром и достанем, — с юношеской непосредственностью отмахнулся от моего предложения Шпак, остальные последовали его примеру. Один лишь Эд, поворочавшись, все же залез в рюкзак и вытащил оттуда свой спальный мешок.

Я отвязал от «эрэрки» рюкзак, взглянул на часы, вставать следовало с рассветом. Если дежурить по одному, то получалось по полтора часа на каждого. Аллу я в расчет не брал, пусть спит.

— Мужики, кто первым будет дежурить? — повисла пауза, видимо, об этой стороне нашей ночевки никто не подумал.

— В смысле? — сонно отозвался Геннадий.

— Без смысла, — почти огрызнулся я. — Кто-нибудь из вас хочет проснуться утром связанным или вообще не проснуться?

— Так никого же нет, — удивился заворочавшийся Леха, — кишлак заброшен.

— Это мы считаем, заброшен, — встал на мою сторону Каретников, — как с тем сусликом. Никто не видит, а он есть. А вдруг «духи» попрятались? Колян, пиши меня вторым.

— А меня когда разбудят, — сообщил свое решение Леха.

— Значит, третьим, — определил я его очередь.

— Я крайним буду стоять, — наконец-то определился Леонид.

— Ну, а я… — Генка задумался, — сейчас в лом, меня тогда перед Ленькой.

Все определились, мне не оставалось ничего другого, как заступить первым. Чего мне, собственно, и хотелось. Про успевшего уснуть или притворившегося спящим Лапова как-то забыли.

— Михалыч, — Ленька легонько потянул меня за руку. Я открыл глаза, сел. Ребята спали. Эдуард посапывал, свернувшись калачиком, его спальник укрывал мирно спящую Аллу. — Михалыч, — повторил Шпак, — слышишь звук? Кажется, двигатель…

Я прислушался и уловил пока еще далекое-далекое жужжание. Осознав, что это такое, я вскочил на ноги.

— Всем подъем, быть в готовности! — Звук нарастал, приближался. Я уже был готов к движению, мои чуть позже проснувшиеся спутники спешно собирали рюкзаки.

— Ребята! Живее, живее, живее! — торопил я, а вертолеты находились уже совсем близко. Судя по звукам, их насчитывалось четыре штуки. Когда все мои спутники наконец-то оказались готовы к выдвижению, вражеские машины уже барражировали над прилегающей к кишлаку местностью. Их было точно не меньше четырех, и у меня складывалось впечатление, что они высаживают десант.

— Влипли? — Эд повернулся в мою сторону. Он слегка нервничал.

— Похоже на то, — не стал отрицать я его предположение. Сердце привычно начинало набирать обороты.

— А как быстро они нас нашли, офигеть — не встать! — заметил мой сослуживец.

— А ведь ты прав, — я задумался. Действительно, нашли нас американцы быстро, излишне быстро. Если бы заметили с помощью приборов наблюдения — тогда понятно, но ведь за эту ночь ни над нами, ни рядом с нами не пролетело ни одного летательного аппарата… Я бы проснулся, да и ребята бы разбудили, на этот счет я их предупредил строго. Как же они на нас так точно вышли?

— Никто ничего из вещей Артура с собой не брал? — сформулировав появившуюся у меня мысль, я окинул взглядом сгрудившихся вокруг меня спутников. — Любая его безделушка может иметь встроенный передатчик, и американцы могли выйти на нас по пеленгу.

Спросил и почти сразу заметил, что Геннадий мнется, видимо, не решаясь сознаться в содеянной глупости.

— Что ты взял? — не выдержав, рявкнул я. Времени на сюсюканье и уговоры у меня не оставалось.

— Да вот, — растерянно пробормотал он. — Что пропадать, — Шамов полез в карман разгрузки и вытащил оттуда выброшенный мной GPS.

— Идиот! — Я и Эдуард воскликнули едва ли не хором. Ленька, тот и вовсе не удержался и двинул придурка локтем.

— Что теперь? — воззрился на меня Леха.

«Что теперь? Что теперь? Будто я знаю, что теперь. Мыслей много, но хотя бы одна стоящая».

— Занимайте оборону. Леня, посмотри возможность отхода, а ты, придурок, давай сюда свою игрушку! — я буквально вырвал из рук Геннадия злополучный навигатор и быстрыми шагами выбрался из приютившего нас дома. Куда бежать, вопроса передо мной не стояло. Сжав в ладони GPR, я пригнулся и, петляя между зданиями, припустил к центру кишлака. Вертолеты в количестве двух штук сидели на земле, выплевывая из своих утроб многочисленный десант, еще четыре заходили на посадку. Я выкинул злосчастный навигатор под корни засохшего кустарника и побежал обратно. Сердце стучало кузнечным молотом. Единственная надежда на Леньку — если он найдет возможность выбраться отсюда незамеченными, тогда у нас появится хоть какой-то шанс. И все равно далеко не уйти. Я уже почти добежал до своих, когда над кишлаком пронесся усиленный мегафоном голос:

— Русские, сдавайтесь!

— Русские не сдаются! — из своего импровизированного окопчика ответил Леха. Слава Богу, что у него хватило ума сказать это шепотом. Справа от Лехи появился тяжело дышавший Шпак.

— Не отойти, — сообщил он мне, — каньон чист, ни растительности, ни укрытий, до каньона метров семьдесят открытого склона.

В принципе ничего нового он мне не сказал, но хотелось чуда.