горячей, Алиса ещё успевает подумать, что он, вероятно, что-то делал в горячей воде, прежде чем её прорывает:

— Я не могу перекинуться, дядь Вась, — шепчет она и едва слышно всхлипывает.

* * *

Тихо щёлкнув, перестаёт бурлить вскипевший электрический чайник. Алиса сидит на стуле у кухонного подоконника, обнимая колено и положив на него подбородок. Рассеянно смотрит, как дядя не спеша заваривает чай и ставит на стол две кружки. Отвлекается только, когда он подходит почти вплотную и приседает на корточки.

— Давай по порядку, — просит он, заглядывая в лицо. — Когда это началось?

Алиса пожимает плечами. Слёз больше нет, страха тоже. Только глубоко внутри что-тонеприятно царапает.

— Я почти неделю не перекидывалась полностью, — разлепляя спёкшиеся губы, наконец, отзывается она. — Школа, плаванье… Я как-то не задумывалась.

— Было что-то… — он отчего-то сбивается. Поднимается на ноги, потирая колено, и отходит, хромая едва заметно. Алиса хмурится, но ничего не говорит. Только делает зарубку на память: напомнить о лечении. — Что-то незнакомое, непонятное после последнего раза?

— Прививка, на которую ты забыл написать отказ.

— Ты не первый раз её делаешь, Алис, — замечает он, придвигая к себе кружку с чаем и отпивая. — В прошлый раз всё было нормально.

— Я расту, меняюсь… Дядь, не люблю я эти прививки. Понятно, что в какой-то момент мой организм их просто оттолкнёт или вступит в реакцию.

Алиса трёт переносицу согнутым пальцем и тоже тянется к кружке. Голова неприятно гудит и боль медленно, но верно перетекает со лба на макушку и виски.

— Да ещё какая-то левая медсестра делала, — ворчит она, отпивая из кружки. Жмурится, вдыхая любимый запах яблок, которыми тянет от чая. Признаётся тихо: — Неприятная. Табаком от неё пахло так, что меня чуть не стошнило. Даже игнорировать всю эту мешанину запахов не получалось.

На некоторое время в кухне устанавливается тишина. Алиса слушает, как за чуть приоткрытым окном шуршит листвой ветер и всё увереннее накрапывает дождик. Перекатывает воспоминания, словно шарики в пальцах, и неприятные мысли всё сильнее тревожат.

— А что если это вовсе и не медсестра была? Дядь, может они узнали обо мне и поэтому пришли? За мной. Как за папой с мамой…

— Алис…

В звуке собственного имени ей чудится неодобрение: неприятное, острое и вместе с тем тяжёлое. Она вскидывается, готовая отвечать, но дядя не даёт ей и шанса, сам продолжая говорить:

— Ты же сама знаешь, что они действуют грубее. Тебя бы просто загнали при удобном случае и всё.

От не сказанного, но так и повисшего в воздухе: «И меня с тобой заодно» неприятно царапает внутри.

— Но чемоданчик я сейчас принесу. Возьмём у тебя кровь и сравним с прошлым анализом. На всякий случай…

* * *

Высокая трава громко шуршит, заглушая все остальные звуки и перекрывая обзор. Алиса какое-то время стоит, рассматривая живую стену перед собой, а потом резко срывается на бег. Ей кажется, что время истекает. Будто кто-то невидимый запустил таймер и он вот-вот отсчитает последние секунды.

На песчаную отмель Алиса вылетает внезапно. Ещё мгновение назад казалось, что трава никогда не кончится. Что она так и будет щекотать кончик чувствительного носа, а потом неожиданно расступилась, заставляя встать лапами вместо твёрдой земли на влажный серый песок.

Река впереди тоже серая. И даже с такого расстояния от неё тянет холодом и сыростью. Алиса переступает с лапы на лапу и ведёт острой мордой в сторону, принюхиваясь. А потом замирает, завороженная странным мерцанием.

Всего в нескольких метрах впереди, почти у самой кромки воды, в воздухе, слабо пульсируя, горят несколько маленьких искорок. Алиса делает шаг вперёд и снова замирает, всматривается в эти огоньки, будто видит в них что-то знакомое. Облизнув острую морду языком, подходит ещё ближе. Так, что можно рассмотреть не только их самих, но и тонкие, словно леска, полупрозрачные нити. Они переплетаются сложным клубком, связывая между собой все огоньки. Мерцают, будто на свету.

Алиса мнётся, хотя что-то внутри зудит, зовёт подойти ближе.

Налетевший ветер ерошит шерсть на боку и дует в ухо, так что она чуть поворачивает голову. Правда смотреть не перестаёт.

Яркость огоньков колеблется. Но, приходит внезапное понимание, виной тому не ветер. Они перемигиваются, словно приветствуют кого-то, и Алиса с удивлением обнаруживает ещё одну нить, что раньше не замечала.

Тусклая, едва различимая рыжая ниточка тянется от самой Алисы к разноцветно переливающемуся клубку. Идти вперёд страшно. Она нервно оглядывается, словно за спиной спасение, но там всё та же бесцветная, высокая трава. А здесь, впереди…

Алиса ещё раз переступает лапами по песку, прежде чем всё-таки сдвинуться с места и шагнуть вперёд. Туда, откуда внезапно веет теплом и возникает твёрдая уверенность, что там ждут только её одну.

Глубоко вздохнув, Алиса переворачивается на бок, обнимая край одеяла. Хмурая морщинка между бровей разглаживается, а на губах появляется едва заметная улыбка, словно во сне она нашла то, чего когда-то лишилась.

Глава 8

Луке кажется, что он плывёт, медленно покачивается на волнах в такт биению собственного сердца, а по телу разливается такая слабость, будто и не спал вовсе. Шевелиться совершенно не хочется, поэтому он так и продолжает лежать, ощущая под щекой подушку, а вокруг свернутое надежным коконом одеяло — то, что надо, когда температура зашкаливает.

«И никаких тебе чужих потенциалов, размытых контуров, странных существ и…» — Лука обрывает сам себя на подлёте. Хмурится недовольно. Он словно вернулся в прошлое, в тот момент, когда что-то невидимое закрыло ему глаза, будто имело физическую оболочку, и заблокировало способности. Что-то, что не пожелало показываться… И Луке кажется, что оно обитает именно в этой комнате.

От пробежавшего по спине холодка становится противно. Лука видел, как, не причиняя никакого вреда, танцевал на беззащитной ладони огненный цветок, как от одного прикосновения охлаждалась газировка в жаркий день. Осваивал свои скудные умения, стрелял из боевого оружия, но испугался какого-то бестелесного голоса.

«Мне что, двенадцать⁈»

Ощущение чужого присутствия появляется неожиданно, словно кто-то неслышно переступил порог,