В моей команде более десятка братьев, включая тех, кто только что прошел стажировку, они все многообещающие ребята… А старик, что сломал палец во время операции… он собирался уйти на пенсию. Эта оплошность не должна их погубить… директор, умоляю вас, пожалуйста, накажите меня одного…

В трубке долго молчали, но вдруг, из динамика раздался голос бывшего директора:

— Ты знаком с Гун Чэнгуном из Отдела ликвидации последствий?

Державший телефон человек на мгновение опешил:

— А?

— Свяжись с ним, скажи, что тебе нужен «талисман». Скажи, что я дал свое согласие… если что-то понадобится, не бойся, спрашивай у меня.

Слушая все это, Сяо Чжэн чувствовал, как у него холодеют руки.

— Есть и другие, — произнес следователь. — Из-за этой системы «посредников» все фигуранты дела неразрывно связаны между собой. Последовательно проверив воспоминания всех подвергшихся воздействию проклятия сотрудников, мы смогли составить список, поэтому… В любом случае, вам лучше морально подготовиться.

Сяо Чжэн взял список, долго его читал, а затем закрыл и, не говоря ни слова, передал Сюань Цзи.

Сюань Цзи забрал бумаги, взглянул на них и воодушевленно произнес:

— Правду говорят, что «не порочны только каменные львы у ворот» **

Среди причастных к сокрытию количества жертв с помощью призрачной бабочки, оказалось, как минимум, четыре человека, занимавших посты выше простых начальников отделов. Среди них были и бывший генеральный директор Управления по контролю за аномалиями, и нынешний глава Министерства безопасности Сун. Им обоим все произошедшее сошло с рук. Но, кроме этого, в списке значились имена еще одиннадцати человек из каждого региона, занимавших посты не ниже министров безопасности… и это только те, кто по собственной инициативе вызвался участвовать в расследовании.

За последние годы, в почти тридцати процентах операций выше «второго уровня», проводимых Управлением по контролю за аномалиями, были найдены следы призрачной бабочки. Почти все элитные оперативники были вовлечены в эту авантюру, знали они о том или нет.

Включая и самого Сяо Чжэна.

Но парадоксально было и то, что едва ли не все «никчемные людишки», отсиживающиеся в тылу и занимавшиеся материально-техническим обеспечением, оказались вне зоны риска.

На выполнение самых опасных задач отправлялись только лучшие выездные бригады. С одной стороны, все они вынуждены были балансировать на лезвии ножа, с другой, их ограничивали строгие правила Управления. В конце концов, великим «героям» прошлого оставалось лишь два пути: либо последовать за бывшим командиром «Фэншэнь» Янь Цюшанем, что не смог обуздать свой собственный меч и, к сожалению, вынужден был покинуть свой пост. Либо пойти по пути бывшего директора. Выкупить у Гун Чэнгуна тысячелетнее проклятие клана шаманов, наступить на горло своей совести и продолжать подниматься вверх по служебной лестнице.

— Директор Сяо, — Сюань Цзи вытащил из пачки сигарету, — Скажи как заинтересованное лицо, что ты собираешься делать?

— Мы получили достаточно доказательств, — глухо отозвался Сяо Чжэн, после непродолжительного молчания, — я… я пойду к директору Хуану и попрошу его подписать приказ об аресте.

Кости Би Чуньшэн… еще даже не успели остыть.

Через час, с электронной доски почета Управления по контролю за аномалиями были удалены более половины фотографий сотрудников с некогда безупречной репутацией. Когда это обнаружилось, редактировать веб-страницу было уже слишком поздно. Она исчезла, словно ее съела собака.

Когда директор Сун из Министерства безопасности переступил порог штаб-квартиры, его тут же заставили сдать оружие. Золотой дракон, обитавший на полу главного зала, взлетел вверх по столбу, и по зданию прокатился громоподобный рев.

Сюань Цзи и дракон на мгновение посмотрели друг на друга, а затем юноша обратился к Сяо Чжэну:

— Старина Сяо, пусть все члены твой семьи обычные люди, но ты никогда не думал, что, как у человека с особыми способностями, у тебя должны быть некоторые привилегии?

Сяо Чжэн был ошеломлен:

— Рабство отменили много лет назад. Все живые существа давно равны.

«Все живые существа равны, — беззвучно произнес Сюань Цзи. Его взгляд скользнул по испуганным лицам людей, и юноша подумал, — Тогда как вы относитесь к «Чжичуню»?»

— Чего ты смеешься? — осведомился Сяо Чжэн.

— Ничего, я просто рад за тебя, — Сюань Цзи крепко сжал его плечо, — ты хорошо постарался.

Все дело в том, что накануне ночью Сюань Цзи приснился кошмар. Ему казалось, что он превратился в меч и был разбит на бесчисленное множество осколков. Это не имело ничего общего с тем, как когда он помогал духам в Чиюань обрести покой и освободиться. Сломавшего меч человека переполняла ненависть. Он намеренно не давал юноше уйти, на живую разбив его лезвие на восемь частей.

В эту ночь «восьмерка лошадей разрывала его тело»8 двадцать или тридцать раз. Утром, когда он открыл глаза, он был почти парализован. Лишь только после пяти кружек эспрессо он смог более или менее встать на ноги.

8 Казнь через четвертование.

Невероятным усилием воли Сюань Цзи заставил себя остаться в Управлении и помочь Сяо Чжэну арестовать элитных оперативников, замешанных в инциденте с сокрытием количества жертв. Чтобы хоть как-то взбодриться, он даже выпил целую банку шоколада Пин Цяньжу.

Пин Цяньжу с восхищением и завистью9 посмотрела на своего стройного лодыря-начальника, и молча вышла в интернет, чтобы сделать несколько заказов.

9 羡慕嫉妒恨 (xiànmù jídù hèn) — «восхищаюсь, завидую, ненавижу» (популярная фраза, отмечающая, что говорящий завидует белой завистью).

Вдруг, телефон Сюань Цзи завибрировал. В Дунчуане, когда его преследовал Алоцзинь, Пин Цяньжу временно добавила его в групповой чат, из которого он, в итоге, забыл выйти.

Юноша увидел, что господин Ван прислал в диалог несколько видеороликов. Внимательно просмотрев их, он заметил, что название одного из роликов гласило: «Красавчик играет на сюне10 прямо на улицах Юйяна. Это не магия, сотни птиц собрались поклониться фениксу»11.

10 Сюань или сюань — китайский духовой музыкальный инструмент, флейта. Также известна как окарина.

11 百鸟朝凤 (bǎi niǎo cháo fèng) — древняя идиома: «Сотни птиц поклоняются фениксу». В древнекитайской мифологии феникс считался чудесной царь-птицей. Его называли символом счастья и благоденствия, с ним же связывали известную идиому о всеобщем уважении, которая, к тому же, восходит к красивой легенде.

Какого черта?…

А этот недотепа Ван Цзэ все продолжал «вопить» в групповой чат:

— Директор Сюань, смотри-ка, это ведь твой меч? Да он популярен! Ты уже подписал соглашение о полной ответственности? Подписывай быстрее! В будущем сможешь подключить монетизацию и рекламу, и получать по триста тысяч юаней в месяц! Тебе больше не придется ходить на работу!

Примечания автора:

*Когда Великий Путь в упадке… XVIII глава «Дао дэ цзин», освещающая два важнейших понятия конфуцианской нравственности, в древности нередко служившие для обозначения морали вообще.

Еще один вариант перевода:

Забыли великое Дао