Германский экзистенциалист Мартин Хайдеггер, который давно уже имеет репутацию крупнейшего мыслителя нашего столетия, сказал в 1969 году: «Что касается будущего, то я больше уверен в социализме, чем в американизме».

Наконец, один из виднейших русских философов новейшего времени, Алексей Федорович Лосев, проведший, между прочим, несколько лет в ГУЛАГе, признался в 1985 году — и притом, не для печати, а в узком домашнем кругу: «Куда дальше движется человечество? А дальше идет то, что противоположно индивидуализму. А именно: общественность и коллективизм. То есть социализм».

Можно было бы сослаться на аналогичное мнение целого ряда других авторитетнейших умов, и, конечно, совершенно ясно, что цитированные суждения весят неизмеримо больше, чем те заклинания о сегодняшнем «конце социализма», которые мы постоянно слышим из уст многочисленных вчерашних членов КПСС, мгновенно превратившихся из певцов социализма в певцов капитализма.

Но в заключение я предлагаю выслушать как раз «другую сторону». На Западе есть немало достаточно влиятельных идеологов (хотя, конечно, отнюдь не такого масштаба, как Хайдеггер и Тойнби), которые и сегодня полагают, что капитализм — совершеннейший из всех возможных общественный строй и его надо сохранить во что бы то ни стало. Один из самых популярных среди этих идеологов — Милгон Фридман, автор широко рекламируемой в последнее время в России книги «Капитализм и свобода». Книга эта сочинялась еще в 1956–1962 гг., но и сегодня являет собой манифест бескомпромиссных сторонников капитализма.

М. Фридман весьма резко выступает против деятельности правительства США, а также и стран Западной Европы — деятельности, которая, по его убеждению (и, надо сказать, совершенно справедливому), ведет в конечном счете не к чему иному, как к социализму, оцениваемому автором весьма негативно (притом основные черты социализма обрисованы им опять-таки вполне верно).

Фридман прежде всего решительно протестует против любого «вмешательства» государства в экономику, социальную жизнь и культуру, — начиная от поддержания уровня цен и зарплаты и кончая обязательным всеобщим образованием и контролем над телевидением.

Но вот незадача: у Фридмана немало убежденных сторонников и в американском обществе, и даже в правительстве США, однако осуждаемая им деятельность государства постоянно и неуклонно возрастала на протяжении 1960–1980-х годов — то есть после издания его книги. Основой деятельности государства, как известно, являются изымаемые им — главным образом в виде налогов — из валового национального продукта (ВНП) бюджетные средства. Когда Фридман начал работу над своей книгой, госбюджет США (включая и федеральный, и бюджеты штатов) не превышал 20–25 процентов ВНП, а к концу 1980-х гг. он достиг около 40 процентов ВНП. Так, в 1987 году при ВНП, исчисляемом в сумме 4488 млрд долл., расходы государства США составили 1676 млрд долл.

А в ряде западноевропейских стран доля госбюджета намного значительней: в Швеции она достигла в 1980-х гг. 67 (!) процентов ВНП, и такую экономику, согласно обоснованному убеждению любых западных экспертов, уже невозможно определять как капиталистическую. Страстный шведский единомышленник Фридмана Свен-Отто Литторин в 1990 г. издал книгу «Расцвет и упадок государства благосостояния в Швеции» (она издана в 1992 г. и у нас под «пропагандистским» названием «Крушение социалистического мифа»[208]), в которой он крайне резко, но вполне метко критикует шведский социализм.

И Литторин прав во всем, за исключением одного: он безосновательно верит, что население неудержимо движущихся к социализму стран Запада еще, так сказать, откроет на это глаза, ужаснется и вернется в капитализм. Однако это только вера, явно не опирающаяся на реальный ход вещей.

Германский единомышленник Фридмана и Литторина с горечью объявил не так давно, в 1988 г., на страницах знаменитого журнала «Шпигель», что начиная с 1950-х гг. «правительства разных стран (западных. — В. К.) осуществили один и тот же прием: они исключили аграрный сектор из рыночной экономики… Но этот новый способ ведения сельского хозяйства имел существенный изъян: он был взлелеян в искусственном мире государственных защитных пошлин, гарантированных цен и дотаций, ему не приходилось утверждать себя в конкуренции на свободном рынке. В результате изнеженное дитя, так называемое индустриальное сельское хозяйство оказалось навсегда (вот именно! — В. К.) прикованным к костылям государственных дотаций… Западногерманские политики выделяют аграрному сектору субсидии, которые впервые в истории экономики превышают стоимость всей продукции сельского хозяйства»! (Выделено мной. — Б. К.).

Надо сказать, что в США дело до этого еще не дошло: там пока государство выплачивает аграрникам только чистый доход, а не стоимость всей произведенной ими продукции в целом. Но нет каких-либо оснований сомневаться в том, что и США, и весь Запад уже не смогут сойти с избранного ими пути, не смогут «вернуть» свое сельское хозяйство в условия рыночной экономики.

Фридман в своей книге еще тридцать с лишним лет назад возмущался тем, что в США осуществляется «поддержание паритетных цен на сельскохозяйственные продукты» и «правительственный контроль над объемом производства посредством фермерской программы». Однако к нынешнему времени этого рода тенденции не только не ослабли, но, напротив, укрепились и приобрели всеобъемлющий характер. Все это, конечно, имеет свои глубокие и многообразные причины (одна из них, наиболее очевидная — стремление западных государств предотвратить и вообще исключить революции), о которых невозможно сказать коротко. Но для нас важна сейчас сама констатация факта.

Таким образом, одна из двух абсолютно необходимых основ жизнедеятельности общества — сельское хозяйство — уже по существу «выведена» в странах Запада из рамок рыночной экономики. Но я не буду на этом останавливаться, так как правительство России в последнее время не то чтобы признало невозможность чисто «коммерческого» сельского хозяйства в современном мире, но просто вынуждено было начать широкомасштабное финансирование сельского хозяйства под давлением простой необходимости — ради предотвращения элементарного голода (ведь в странах третьего мира, где нет полномасштабного государственного финансирования сельского хозяйства, умирает от голода до 20 миллионов людей ежегодно!). Еще совсем недавно тов. Бурбулис торжествующе заявил с телеэкрана, что-де «с 1 января 1993 г. мы прекращаем субсидировать совхозы и колхозы», но сегодня об этом, вероятно, даже и он сам не вспоминает…

Хуже обстоит дело со второй столь же необходимой основой существования общества — культурой (в самом широком смысле этого слова). Ни одно общество, даже и «первобытное», немыслимо без культуры (даже дикари не могут обойтись без мифологии и развитой системы норм поведения, хотя вполне обходятся без одежды). Но не буду погружаться в историю культуры; отмечу лишь, что в настоящее время культура на Западе (исключая имеющую по существу чисто развлекательный характер «массовую культуру») необычайно щедро финансируется государством и существует заведомо вне рыночной экономики. Это настолько очевидно, что даже такие убежденные «рыночники», как С. Шаталин, Н. Петраков, Г. Явлинский и др., составляя свою известную «Программу», получившую название «500 дней», ввели в нее специальный параграф «Нерыночный сектор», где они перечислили целый ряд, по их определению, «отраслей и видов деятельности, которые в принципе не могут ориентироваться на коммерческие критерии… К нерыночному сектору относятся: фундаментальная наука, большая часть здравоохранения и образования, культура и искусство, охрана природы и т. п.» (в сущности, все перечисленное входит в понятие «культура» в широком значении слова).