Кирилл Иерусалимский в своем пятом и последнем мистагогическом катехизисе, посвященном евхаристической жертве и литургическому богослужению, так характеризует евхаристические ходатайства об усопших: «Когда приносится духовная жертва, бескровная жертва Богу, мы молим Бога об этой искупительной жертве ради всеобщего мира церкви, о благополучии мира, об императоре, о воинах и заключенных, о больных и страдающих, о нищих и нуждающихся. Потом мы вспоминаем тех, кто почил, патриархов, пророков, апостолов, мучеников, чтобы Бог через их молитвы и ходатайства принял нашу молитву; и вообще мы молимся обо всех, кто нас покинул, так как верим, что больше всего помогаем душам тех, о ком молимся, когда святая жертва, вызывающая священный трепет, лежит перед нами»[1050].

Эти представления уже явно близки к более поздней идее чистилища в Латинской церкви. Даже святой Августин вслед за Тертуллианом явно учит, согласно древнему преданию, что евхаристическая жертва, ходатайства (или suffragia) и прошения живущих действуют на пользу усопшим верующим, потому что вследствие этого Господь относится к ним более милостиво, чем они заслужили в своем грехе[1051]. Его благородная мать Моника, умирая, сказала ему, что он может похоронить ее тело где угодно и не беспокоиться о нем, но просила вспоминать ее душу у алтаря Господа[1052].

С этим представлением связана также идея покаяния и очищения в промежуточном состоянии между смертью и воскресением, которую Августин выводит из Мф. 12:32 и 1 Кор. 3:15, хотя и просто в виде версии[1053]. На основании этих и подобных отрывков, а также под влиянием древних иудейских и языческих представлений и обычаев возникла после Григория Великого римская доктрина огненного чистилища, которое ждет несовершенных верующих, нуждающихся в очищении от скверны своих грехов, чтобы быть допущенными на небеса, и появились специальные заупокойные мессы, в которых благодарное воспоминание о единственной и вечной вседоступной жертве Христа предельно извращено, а идея причастия совершенно отсутствует[1054].

В целом, при совершении вечери Господней таинство постепенно отступало на задний план в сравнении с жертвоприношением. Ныне в римских церквях всех стран можно наблюдать великолепные мессы у высокого алтаря, на которых собрание верующих не принимает участия в общении, а просто смотрит на жертвоприношение, совершаемое священником. Причащение же обычно совершается у бокового алтаря и рано утром.

См. литургическую литературу, которая приводится в следующем разделе, особенно Daniel, Neale, Freeman.

Принесение евхаристической жертвы и причастие были центром и вершиной церковного поклонения в день Господень, а все остальные части богослужения выступали в виде подготовки и сопровождения. Древние литургии по сути своей являются почти исключительно евхаристическими молитвами и установлениями; помимо этого, они содержат лишь несколько формул крещения и молитв о катеху–менах. Слово «литургия» (λειτουργία), которое относится ко всем частям богослужения, в более узком смысле указывает на совершение евхаристии или мессы.

Здесь просматривается существенная разница между католическим и евангельским поклонением. В первом центральным событием богослужения является жертвоприношение мессы, во втором — проповедь.

Несмотря на разночтения в деталях, особенно во вступительной части, древ–некатолические литургии едины в основных моментах, особенно в молитвах, которые непосредственно предшествуют освящению даров и следуют за ним. Все они (за исключением нескольких сирийских экземпляров несторианских и монофизитских церемониальных книг) повторяют торжественные слова учреждения таинства из евангелий[1055], воспринимая их не только в объяснительном, но и в оперативном, действенном смысле; все они содержат акты освящения, ходатайства и причастия; все (кроме римских) призывают Святого Духа сойти на дары, чтобы освятить их и сделать настоящими носителями плоти и крови Христа; все воспринимают евхаристию прежде всего как жертвоприношение и только потом — как причастие, основанное на жертвоприношении.

Евхаристия в узком смысле слова называется анафора (букв, возношение), или евхаристический канон, canon missae, и начинается после завершения богослужения катехуменов (которое состоит в основном из чтения Писаний и проповеди и продолжается до дароприношения, то есть подготовки хлеба и вина и помещения их на алтарь). Ее первый шаг — Άνω τας καρδίας, или Sursum corda священника — призыв к верующим, чтобы сердца их возвысились в вере и приняли участие в молитвах {«Ввысь обратим сердца», ц. — слав. «Горе сердца»}, на что собрание отвечает: Habemus ad Dominum, «Возносим их к Господу» {«Обратим ко Господу», «Имеем ко Господу»}. Далее следует призыв: «Благодарим Господа», — и ответ: «Достойно и праведно…»[1056].