каменоломню. И нам хочешь не хочешь пришлось бы заниматься им. Правильно? Прием».

«Да, совершенно верно. Имея своим другом такого проницательного человека, как вы, сынишка может быть спокоен. Он, я думаю, тоже согласен с вашими доводами. К тому же я не такой подлец, как вы думаете. Мой внешний облик сильно мне вредит. Ну так как, согласны встретиться на Смеющемся склоне? Прием».

«Нет, сделаем это в вашей конторе. Там, я думаю, недалеко и до того места, где обнаружен труп. Прием».

«Ну что ж. Устроим вам теплую встречу. Есть у нас и выпивка, и закуска. А если хотите, сбегаем к реке и притащим еще чего-нибудь, сейчас как раз возвращаются рыбаки. Наша встреча будет первой и последней, так что мы сможем поговорить совершенно откровенно. Прием».

«Увы, последней. Если труп будет уничтожен, мы друг другу станем не нужны. В котором часу вы хотели бы провести беседу? Прием».

«Кто из вас придет? Сколько человек? Прием».

«Двое. Я, ответственный за внешние связи, и пассажирский помощник капитана. Он с вами уже беседовал. Прием».

«А сынишка не придет? Прием».

«Капитану там делать нечего. Прием».

«Почему? Прием».

«Почему? Потому что у нас есть специальные люди, занимающиеся внешними связями. Прием».

«Я сейчас один в комнате. Может быть, сынок согласился бы поговорить со мной? Уговорите его, всего пару минут. Очень прошу вас. Прием».

– Вы как? – спросил у меня продавец насекомых.

– Спросите лучше, где Сэнгоку.

«Он спрашивает, где продавец картофеля. Прием».

«Странно, я же сказал, пошел за сигаретами…»

– Если это труп Сэнгоку, я им ни за что не прощу. Он был хорошим парнем. С ним мы бы прекрасно ужились.

«Ну что вы, он здоровехонек. Мне самому Сэнгоку-сан очень нравится. Знаете, какая у него любимая присказка? „Перечеркивай прошлое и все начинай сначала, опять перечеркивай и опять сначала, а потом опять перечеркни и опять начни сначала – и смотри, что получится…“ Понятно, что он имеет в виду? Сейчас такой век, когда нужно точно, как на счетах, подсчитать, кто достоин, а кто не достоин того, чтобы выжить. Ну как? Совпадает? Прием».

«Что совпадает? Прием».

«Моя точка зрения с вашей. Прием».

«Когда мы это устроим? Я имею в виду, в котором часу мы встретимся? Прием».

«Я бы хотел вот о чем спросить. Сейчас, когда в нашем мире нужно перечеркнуть прошлое и все начать сначала, важнейшей проблемой стало решить, кто достоин того, чтобы выжить, а кто может преспокойно умирать. Вы думаете именно так, верно? Но какую мерку вы для этого подобрали? Прием».

– Всё шуточки. Любит он поучать.

«Я не собираюсь поучать. Это случилось совсем недавно на весенней школьной спартакиаде. Там проводились странные соревнования, которые назывались по-английски „сервайвл гейм“ – „игра в выживание“. Ученики и взрослые состязались, так сказать, в способности выжить. Это соревнование организовали участники совещания, проводившегося для выяснения того, как лучше использовать бомбоубежище в подвале нового здания муниципалитета. Ну как, продолжать рассказ? Прием».

Продавец насекомых следил за выражением моего лица. Я взял себя в руки, чтобы не возмутиться. Он хотел узнать, не имею ли я отношения к этому подвалу в здании муниципалитета.

«Прошу только покороче. Прием».

«Остановлюсь лишь на самом главном. Соревнования на способность выжить проводились как одно из юбилейных мероприятий, посвященных сорокалетию городской средней школы. Еще с вечера над морем собрались тучи, и утром зарядил мелкий моросящий дождь, но синоптики дали хороший прогноз, и устроители не хотели бросать на ветер деньги и энтузиазм, потребовавшиеся для проведения юбилейных торжеств. На подготовку праздника и украшение спортивной площадки были затрачены немалые усилия, но с самого начала гвоздем программы считалась игра в выживание. В таком духе вас устраивает? Прием».

«Продолжайте, пожалуйста».

«Конечно, игра есть игра, но вначале участники никак не могли приноровиться – очень уж странными были правила. Хотя выявлялись победители и побежденные, состязание в обычном понимании этого слова не проводилось. Но такова и природа самого выживания. Спортивную площадку разделили вдоль на три полосы: красную, белую и синюю. С двух сторон были обозначены „старт“ и „финиш“. Понятно? Потом взмахом флажка подавался сигнал о начале состязания, и каждый из участников, выбрав цвет по своему вкусу, направлялся к финишу. Время не учитывалось, поэтому спешить было не нужно, к тому же цвет в последний момент можно было поменять, и соревнующиеся чувствовали себя совершенно свободно. Школьникам и учителям, родителям и приглашенным эти состязания напоминали приятную прогулку. Всех привлекала, конечно, и награда, тем более что устроители не поскупились на роскошный приз. Можно продолжать в том же духе? Прием».

Мы, все четверо, переглянулись. Я был готов еще немного потерпеть, лишь бы удалось избежать переговоров. Таким образом, мое молчание означало пассивное согласие.

«Продолжайте, пожалуйста. Прием».

«Итак, соревнующиеся бегут вперед. Когда все участники пересекают финишную линию своего цвета, судья бросает трехцветную кость. Взвивается флаг выигравшего цвета, и бьет барабан. Согласно правилам, барабанная дробь означает, что проигравшие должны ложиться на землю. Понятно? А те, кто выжил, возвращаются на старт. Так должно повторяться много раз, и победителем становится тот, кто останется до конца, то есть выживет. Есть вопросы? Прием».

«Какое же это соревнование, если победитель определяется бросанием кости, – обыкновенная азартная игра. Прием».

«Везение – непременный спутник войны. Чем не подходит азартная игра? И напряжение сильнее. Ведь первым призом был красный мотороллер фирмы „Хонда“ новейшей модели, его приготовил местный Союз торговцев. Честно говоря, я тоже участвовал в этих соревнованиях, но, когда кость бросает другой, сколько ни бегай, все без толку. Прием».

«Не отвлекайтесь, говорите о главном. Прием».

«Если не хотите слушать, могу прекратить. Прием».

«Я говорю лишь о том, что вы отвлекаетесь. Прием».

«О погоде я, кажется, уже говорил. Вопреки прогнозу она становилась все хуже. Шел беспросветный дождь, казалось, все вокруг расчерчено сплошными линиями…»

Женщина засмеялась. Ничего смешного вроде бы не было, и я, воспользовавшись ее смехом, высморкался. Она по-прежнему прижималась к моему боку. Это была, видимо, компенсация за неудобную позу, в которой я находился. Зазывала облизнулся, продавец насекомых покачал головой, и оба зажмурились.

«Шапочки школьников почернели, будто их облили маслом, весь песок со спортивной площадки смыло, всюду стояли лужи. Школьный врач несколько раз что-то говорил на ухо директору, да и сам директор, кажется, готов был отменить соревнования. Он то и дело опасливо посматривал на выражение лиц родителей и гостей, находившихся под тентом. Но прекратить соревнования не мог – победителя ждал новенький мотороллер „Хонда“. Если бы он решился прервать игру, ссылаясь