Говард впился в него взглядом. По его лицу было видно, что он о чем-то напряженно думает. Говарду явно не хотелось развязывать Макмадока. Так или иначе, товарищ Лона еще совсем недавно пытался разрубить мне голову топором, да и он сам, скорее всего, находился среди тех, кто еще вчера пытался либо утопить, либо сжечь живьем всех нас. Но то, что нам сейчас предстояло сделать, отнюдь не было приятной прогулкой по лесу. А потому обуза в виде пленника могла оказаться нам явно не под силу. Но и отпускать его на свободу после всего того, что недавно произошло, тоже не годилось.

— Хорошо, мистер Макмадок, — сказал Говард. — Вы даете мне слово, что не попытаетесь сбежать? И не кричать, если вдруг появятся ваши друзья? Мы вас отпустим, как только сами окажемся в безопасности, но до того момента…

Макмадок кивнул:

— Обещаю. И я сдержу свое слово, не переживайте. Спросите Мэри, если мне не верите.

— Мэри?

— Он имеет в виду меня, — сказала миссис Уинден. — Вы можете ему доверять. Я его знаю. Он хотя пьяница и забияка, но свое слово сдержит.

Говард шумно вздохнул.

— Ну хорошо, — сказал он. — У меня все равно нет другого выхода.

— Действительно нет, если хотите дожить до утра, — сказал Макмадок и протянул к нему связанные руки.

Говард бросил на него гневный взгляд:

— Что вы имеете в виду?

Макмадок ухмыльнулся и кивнул на связанные руки.

— Разрежьте эти путы, и тогда я вам отвечу, — потребовал он.

Говард, сжав губы, разрезал веревку и сердито сложил нож:

— Ну?

— Сегодня ночью вам вообще не стоит идти дальше, — сказал Макмадок. Он пошевелил руками, сморщился и начал потирать затекшие кисти. — Особенно при такой погоде, да еще имея при себе женщину и раненого. При нормальной погоде до Беттихилла не меньше трех часов пути. Но в такой темноте и при таком дожде вы будете топать туда до рассвета. Не говоря уже о том, — тут он злорадно улыбнулся, — что уже после первой сотни шагов вы безнадежно заблудитесь. Да и вашего друга вы сведете в могилу, если попытаетесь идти сейчас.

— И что же вы предлагаете?

— Здесь неподалеку есть заброшенный охотничий домик, — ответил Макмадок. — Думаю, где-то в получасе ходьбы отсюда. Не дворец, конечно, но, по крайней мере, будет крыша над головой. Там мы сможем подождать, пока не рассветет.

Говард нахмурился.

— Говорите, заброшенный охотничий домик? — переспросил он. — Вы меня что, совсем за дурака держите, Макмадок? Как раз там ваши друзья будут нас искать в первую очередь.

— Вряд ли, — ответил Макмадок. — Об этой хижине знают совсем немногие. Да и маловероятно, чтобы они нагрянули туда до наступления рассвета.

— Мы должны рискнуть, — сказал я. — Рольф долго не продержится в седле.

Повозка снова слегка зашевелилась, и я почувствовал, что она ушла еще чуточку глубже в землю, словно мы застряли не в грязи, а в зыбучем песке-плывуне.

— Хорошо, — наконец сказал Говард. — Рискнем. Но я предупреждаю вас, Макмадок. Если вы думаете нас обмануть…

— Я же дал вам слово, — резко перебил его Макмадок.

Говард бросил на него сердитый взгляд, но затем все-таки кивнул, поднялся и склонился над Рольфом.

— Помогите мне, — потребовал он. — А ты, Роберт, распряги лошадей. Только будь поосторожнее.

Когда я очень медленно слез с повозки и — по колено в грязи — пошел к лошадям, повозка зашаталась почти как начерпавшая воды прохудившаяся лодка на волнах. Задняя часть повозки уже касалась грязи, а колеса завязли выше осей. Однако повозка продолжала потихоньку оседать все глубже. Дождь, похоже, основательно — на целый метр в глубину — размочил почву.

Миссис Уинден помогла мне распрячь лошадей и связать упряжь в один большой узел. Говард с Макмадоком тем временем пытались вытащить Рольфа из повозки так, чтобы по возможности не причинять ему боль, однако это оказалось не таким-то простым делом. Прошло целых десять минут, прежде чем мы взвалили Рольфа на спину одной из лошадей и крепко привязали его, чтобы он не свалился. Затем мы помогли миссис Уинден вскарабкаться на спину второй лошади.

Перед тем как мы снова тронулись в путь, я бросил взгляд назад. Повозка еще больше увязла в грязи. Коричневатая жижа уже начала переливаться через борт, образуя на полу повозки маслянистые лужи. Это было странное зрелище. Под нашими ногами был более-менее плотный грунт, а повозка постепенно оседала вниз, как прохудившаяся лодка. Казалось, будто земля пожирала повозку.

Существо стало еще менее массивным и было теперь по величине не больше мяча. Оно походило на узел, расположенный в центре гигантской подземной сети, в которую трансформировалось его тело. Эта сеть простиралась в лесной почве на многие мили, невидимая, но все более разрастающаяся и пускающая все более тонкие ответвления, побеги и щупальца — в сотню раз тоньше, чем человеческий волос.

Затем что-то произошло. Оно не знало, что именно, поскольку его искусственно созданного интеллекта было недостаточно для того, чтобы делать какие-то выводы и осознанно реагировать на нервные раздражители. Оно лишь почувствовало: что-то произошло. В его ограниченный мирок словно ворвался какой-то новый компонент, и в его теле стала вызревать ответная реакция.

Оно перестало расти. В течение некоторого времени оно вообще ничего не делало, лишь неподвижно лежало и ждало, когда генетическая программа, заложенная в его клетках создателем, вступит в действие и подскажет ему, что делать дальше.

Оно даже не чувствовало, сколько прошло времени. Для его примитивных инстинктов существовали лишь такие понятия, как голод и боль. Ему казалось, что в его мирке ничего не происходит. Но на самом деле изменилось само существо. До этого оно было обычным паразитирующим организмом, ощущавшим лишь потребность утолять голод и все больше разрастаться.

Теперь же оно стало убийцей.

Дом стоял на краю небольшой поляны с ровными, словно циркулем очерченными краями. Если бы Макмадок не указал мне на него жестом, я бы, наверное, прошел рядом с домом, так и не заметив его. Впрочем, он был в полуразвалившемся состоянии. Крыша частично просела, как будто ее балки ослабли и уже не выдерживали вес кровли, а большинство окон представляли собой лишь черные зияющие отверстия, из которых стекла исчезли уже давным-давно. Однако в нашей ситуации эти развалины показались мне словно частичкой рая. По крайней мере, у нас появилась крыша над головой, да и стены защищали от ветра.

— С тыльной стороны есть сарай, — сказал Макмадок, когда мы остановились перед домом и осторожно сняли Рольфа с лошади. — Вы можете разместить лошадей там, — он бросил взгляд в сторону леса. — Только затворите получше дверь. Иначе эти твари, чего доброго, еще убегут. Хотел бы я знать, что их так нервирует.

Я увидел, как при этих словах Говард вздрогнул, словно от удара, однако сделал вид, что ничего не заметил. Пока мы, пыхтя, тащили Рольфа, Макмадок поспешно устремился к дому, опережая нас. Я слышал, как он открыл дверь и некоторое время шуршал в темноте. Затем внутри дома вспыхнул бледно-желтый свет.