— Да все просто, — скромно ответил он. Теснота помещения вынуждала Мэнди стоять чересчур близко, и уж очень она восхищалась его работой. — Я, э-э, пожалуй, пойду.

Он начал складывать инструменты в небольшой чемоданчик, который всегда носил с собой. Другой рукой Марк будто бы загораживался от девушки.

— Нет, не уходи. Сядь вот тут, и я принесу тебе отличный завтрак. Это наименьшее, что ты заслужил. И не забудь выставить Дилу внушительный счет. Чертов скряга!

— Ладно, — покорно кивнул Марк.

Он и в самом деле проголодался. До Рэндтауна от долины Улон, где располагался дом с виноградником Вернонов, было примерно четверть часа езды, но отчаянный вызов Мэнди этим ранним утром не позволил ему перекусить. По правде говоря, он не успел даже почистить зубы.

Марк уселся за большой мраморный стол под широким арочным окном кафе «Чай для двоих». С другой стороны от входа за столиком уже сидели двое посетителей в лыжных костюмах. Они наклонились друг к другу и увлеченно беседовали, не обращая внимания на остальной мир.

Над горами Даусинг, окружавшими Рэндтаун с севера, медленно поднималось солнце. Марк надел темные очки, защищаясь от ярких лучей, и развернул бумажный выпуск новостей — он никогда не любил читать в виртуальном поле зрения, отговариваясь головной болью, которую вызывал печатный шрифт. По левой стороне расположились заголовки основных новостей, а напротив них — изложение местных событий, загруженное в киберсферу «Рэндтаун кроникл», единственной информационной компанией на этой половине континента. При всей его доброжелательности и лояльности известие о новом участке дороги вокруг западной оконечности Рэндтауна или о предложенном проекте лесона­саждений в Устричной долине не вызвало у Марка ни малейшего энтузиазма. Поэтому он приказал эл-дворецкому загрузить вчерашний выпуск новостей Содружества и сосредоточился на начавшейся подготовке к выборам президен­та. Судя по выступлениям Дой, она до сих пор не заручилась поддержкой ни Шелдонов, ни Халгартов, ни Сингхов.

— Вот, пожалуйста, — приветливо воскликнула Мэнди, поставив на стол тарелку.

Перед ним громоздились блинчики с беконом, пропитанные кленовым сиропом, а сверху красовалась веселая рожица, выложенная из ягод клубники. Рядом разместился высокий стакан с ледяным соком из манго и яблок.

— Кофе и тосты я принесу, как только они будут готовы.

Она кокетливо подмигнула ему и пошла принимать заказ у пары лыжников. На стойке уютно зажурчала исходящая паром кофеварка.

Джули, как будто внезапно осознав, что рабочий день уже начался, включила аудиосистему и, приглушив звук, поставила диск с музыкой хинди. Так по­велось во всем Рэндтауне: в каждом кафе ставили ультрамодную музыку, но к тому времени, когда он к ней привыкал и начинал получать удовольствие — ансамбль либо распадался, либо менял репертуар. Марк посмотрел на тарелку с гигантской пирамидой калорий. Вздохнул. Взял вилку. Не так давно Лиз от­пустила пару шуток по поводу его талии, но еда здесь такая вкусная… Ничто не готовилось по отдельности: если вы заказывали баранью отбивную, ее подавали вам с шестью видами овощей, тремя соусами и фантастическим чатни. Если же в ваш заказ не входили холодные закуски и десерт, вас могли счесть оригиналом.

Запах еды, похоже, распространился на улицу — пока Марк завтракал, в кафе зашло еще несколько человек. Туристы, заглянувшие заправиться перед актив­ными дневными развлечениями, одобрительно улыбались, разглядывая псевдо-римский интерьер, и занимали свободные столики. Местные жители останав­ливались у стойки, забирали разогретые в микроволновке панини и стаканчики с кофе и шли дальше по своим делам. Мэнди с трудом выкроила секунду, чтобы принести кофе и четыре тоста с ревеневым джемом, который Марк очень любил. На всякий случай она добавила еще и булочку с шоколадом.

Из «Чая для двоих» он выбрался только в половине девятого и зашагал — переваливаясь с боку на бок, как утверждала Лиз, — по улице. Утро выдалось таким, о каком он мечтал, когда решился переехать за три сотни световых лет. Марк с наслаждением вдыхал свежий прохладный воздух, какой бывает только у подножия гор, увенчанных заснеженными вершинами. Высокие пики и плато гор Даусинг, включая обе лыжные трассы, и сейчас еще покрывал толстый слой снега. Он посмотрел на них сквозь темные стекла, защищающие глаза от осле­пительного света звезды Элана, сияющей в безоблачном небе. Горы нависали над городом, образуя внушительный барьер из обветренных конусов и пиков. В Южном полушарии наступила весна, и талая вода стекала с границы снегов, наполняя впадины пенящимися ручьями. Хвойные деревья со всех концов Со­дружества образовывали на нижних склонах каскады зелени. Выше еще цвела местная гром-трава — ничем не примечательные пучки с желто-зелеными листочками. Гром-трава покрывала почти четвертую часть континента, еще не занятую завезенными с других миров растениями.

В небе уже появились золотистые треугольники: любители полетов устремились ввысь в поисках восходящих потоков нагревающегося воздуха. Как правило, они взлетали с отвесных склонов горы Блэкуотер, возвышающейся почти на самой восточной окраине города. Над лесом поползли вагончики фу­никулера, курсирующего между подножием, где раскинулись школьные спор­тивные площадки, и похожим на блюдце полукруглым зданием «Орбиты» на самой вершине скалы в шестистах метрах над городом. Расположенный там ресторан, несмотря на сильно завышенные цены, привлекал туристов велико­лепными видами.

Каждый день блестящие хромированными поручнями голубые вагончики канатной дороги поднимали в «Орбиту» сотни туристов, любителей полетать и других поклонников экстремальных видов спорта. Оттуда они по лесной тропе спускались к обрыву, где всегда дул подходящий ветер, облачались в спе­циальные костюмы и на аппаратах, изобретенных да Винчи, уносились в небо. Настоящие профессионалы могли целый день описывать круги и спирали в по­токах воздуха, возвращаясь на землю только с наступлением темноты. Управлять аппаратом да Винчи было довольно легко, он представлял собой клиновидный чехол с восьмиметровыми крыльями. Надо было залезть внутрь, встать на край обрыва и, раскинув руки, шагнуть в пропасть. Электромускулы в кры­льях повторяли и усиливали движения рук, позволяя размахивать крыльями, выполнять виражи, спуски и подъемы. Это была самая точная имитация пти­чьего полета, когда-либо доступная людям.

Марк со своим другом, жившим в городе, тоже пару раз поднимался в небо вместе с инструктором и получил незабываемые ощущения, но не собирался менять работу, чтобы заниматься этим постоянно.

По Мейн-Молл он спустился к берегу. По обеим сторонам улицы пестрели вывески известных во всем Содружестве розничных монополистов вроде «Бин-Хиэ» и неизбежных закусочных быстрого питания «Баб-Кебаб», перемежаемые магазинчиками местных ремесленников, барами и ресторанами. Почти все здания здесь были одноэтажными, но с высокими крутыми крышами из солнечных накопителей. В редких двухэтажных домах, как правило, имелись балконы, откуда посетители могли наблюдать за потоком пешеходов. Большую часть строений Мейн-Молл составляли готовые модули, что придавало ей какой-то временный облик, но некоторые фасады уже оделись в облицовку из твердого синего и фиолетового камня, добываемого в предгорьях Даусинг, либо были отделаны деревом. Узкие боковые аллеи вели к менее роскошным магазинам и домикам с квартирами-студиями. Там по стенам взбирались заботливо выращиваемые лианы, а на мощеных тротуарах перед входом стояли старые стулья, вокруг которых валялись пустые бутылки и стаканы, свидетельствующие о ночных увеселениях.