М а р к у. Он обещал послать за ней машину.

П е т р е. Маму он отправил в центр за виски, а сам сидит в комнате Мелании и слушает музыку.

М а р к у. Он скоро уедет… (Внезапно решается проявить больше твердости.) А пока он будет находиться здесь, веди себя, пожалуйста, как цивилизованный человек.

П е т р е. В самом деле?

М а р к у (раздраженный). Да… И перестань прикидываться бунтарем, без всякой причины… И следи за своими выходками, не строй из себя судью, не закончив даже первый курс юридического. Ты смешон!

П е т р е. Говоришь, без всякой причины?.. Ты прекрасно знаешь, что причина есть.

М а р к у. Какая?

Молчание.

Видишь, тебе нечего ответить… Почему ты молчишь?.. Сам не знаешь… Почему не говоришь?

П е т р е. Потому что не могу.

М а р к у. Не находишь что сказать…

П е т р е. Допустим…

М а р к у. И ты принимаешься все ворошить, оспаривать, отрицать…

П е т р е. Может быть, это и есть способ поиска истины… Я не утверждаю, что он единственный… Хотя я не согласен, что я только и делаю, что поношу, оспариваю, отрицаю. (Пауза.) И я не могу не сказать, что не понимаю (переходит на более высокие тона), как человек, который объявляет себя твоим лучшим другом, мог на протяжении стольких лет не приехать повидаться с тобой, не оказал тебе помощь, когда было необходимо, и как ты мог пройти мимо всего этого с улыбкой на устах. С улыбкой на устах, будто ничего не произошло… Или будто он помог тебе… Ведь в прошедшие годы у тебя были большие трудности, тебе приходилось бороться на работе против различных конъюнктурных точек зрения чиновников от науки — трусов или приспособленцев, пока ты не добился лаборатории и не получил результаты, подтвердившие твою правоту… И, что ни говори, нам тогда приходилось не сладко, мы и сейчас ощущаем отголоски того напряженного периода, не так ли?.. И вот является человек, который при желании мог помочь нам построить приличный дом, мог помочь тебе спокойно вести работу и который много лет держал тебя в состоянии вечного ожидания, — является этот человек и, улыбаясь, спрашивает, как ты жил все эти годы, а ты, тоже улыбаясь, отвечаешь, что хорошо, мол, друг мой, очень хорошо! (Повторяет, захлебываясь от ярости.) Хорошо, друг мой, очень хорошо!.. Разве не так?.. Я могу это смело утверждать, несмотря на то, что я лишь около года учусь на юридическом…

М а р к у (после продолжительного молчания). Возможно, ты и прав. Впрочем, сегодня, сейчас я тоже могу сказать… Ты прав.

Пауза.

П е т р е. Ты это искренне?

М а р к у. Да, я даже завидую тебе… Как прекрасен возраст всеотрицания!

П е т р е. Иногда в этом возрасте можно очень многому научиться. Скажи, знаешь ли ты, каковы мои дела в институте последнее время?

М а р к у. Надеюсь, хороши… (Встревоженный.) Надеюсь, что ты не… Насколько мне известно, ты числился среди хороших, умных студентов.

П е т р е. Есть две градации. Как говорит Белиган в той американской пьесе: «Умный, самый умный, безумный»…

М а р к у. Представь себе, мне сейчас не до американских пьес.

П е т р е. Тогда возьмем другой вид сравнения. «Умный, менее умный»…

М а р к у. Я разговаривал с одним из твоих преподавателей. Он мне сказал, что ты не из самых лучших, потому что тебя это не интересует. Почему?

П е т р е. Сказать — почему?

М а р к у. Скажи.

П е т р е. Это произошло на занятии по психологии животных.

М а р к у. Вы изучаете и психологию животных?

П е т р е. Да, хотя это не «предмет первой необходимости», но что поделаешь, приходится готовиться к занятиям. А я чертовски хорошо подготовился именно по этому предмету. Накануне вечером я никуда не пошел, остался в общежитии… Так что понимаешь, как я хорошо знал материал и мне не терпелось увидеть, как вытянутся от удивления лица моих сокурсников, когда я буду отвечать… И вот до меня вызывают другого, моего близкого, я бы сказал, очень близкого друга… А он — ни в зуб… Ну ничегошеньки не знает… Помню, я пришел в уныние, вся моя тщательная подготовка казалась смешной, ничтожной, почти что бесполезной, и я понял, что, если я отвечу, это будет позором для меня, для всех нас… Я встал и попросил преподавателя вызвать меня в следующий раз, поскольку, мил, я не подготовлен к ответу. Может быть, так оно и было, раз мой лучший друг не знал материала… (Пауза.) Тебе интересно, ответил ли я безукоризненно на следующем занятии? Да, мы оба ответили без запинки, и преподаватель был в восторге.

Пауза.

М а р к у. Ты более чувствителен, чем хочешь казаться…

П е т р е (глядя на комнату, где находится Онига). И все же этот человек…

М а р к у. Опять ты за свое?

П е т р е. Я ему не верю… Почему?.. Вероятно, он что-то скрывает…

М а р к у. Ладно, не сейчас… Как тебе втолковать очевидную истину?.. Сейчас он ничего не скрывает. Приехал сюда повидаться со мной…

П е т р е. Он ведет себя излишне самоуверенно. Хочет произвести на нас впечатление.

М а р к у. Ни на кого он не хочет произвести впечатление, он всегда такой.

П е т р е. Посмотрим… (Садится в кресло.)

М а р к у. Не занимай кресло, здесь сидит Онига.

Петре раздраженно встает.

(Мягче.) Не понимаю, почему мы то и дело ссоримся… Если бы не твоя привычка все умалять… Правда, ты всегда этим грешил, но сейчас, с приездом Ониги, тебе совершенно изменило чувство меры.

П е т р е. Меня выводит из себя эта чрезмерная забота о старой дружбе… о вашей дружбе. На твоем месте я был бы осмотрительнее. Не знаю, как он вел себя когда-то, но сейчас он ведет себя весьма странно.

М а р к у. Что же ты мне посоветуешь?.. Отказаться от старого друга, с которым я связан всю жизнь? Так просто, всего за один вечер? Лишь потому, что его поведение тебе кажется странным?

П е т р е. Я только сказал, чтобы ты был осмотрительнее.

М а р к у. Осмотрительнее? Тогда позволь тебя спросить, как ты мыслишь свою дальнейшую жизнь? Как ты представляешь свое будущее, свой дом, если его не посетит твой друг и ты не посадишь его в самое удобное кресло?

Сверху доносится звонкий смех Ониги.

П е т р е (удивленно). Что там происходит?

Слышны неясные звуки, затем дверь комнаты Мелании внезапно открывается и появляется  М е л а н и я  рядом с  О н и г о й.

О н и г а (громко, непринужденно смеясь). Мелания, ты избалованный ребенок, но очень талантливый. А жизнь сурова, надо уметь постоять за себя, одного таланта мало.

П е т р е (не понимая причины доносившегося шума). Что там произошло?..

М е л а н и я (удивленно). Где?

П е т р е. Я слышал наверху шум.

Все смотрят на него с недоумением.

(Продолжает.) Что вы так на меня уставились? Был шум или нет?..

М е л а н и я. Был… (Глядит на Онигу, смущенная тем, что ей приходится рассказывать о