мной не разгаданной, — это их постоянный, таинственный интерес к Путину. Бывало, сидишь у знакомых за чаем, слушаешь уютные московские разговоры, тикают стенные часы, лопочет телевизор, но его никто не слушает, хотя почему-то и не выключают.

— Тише! — встряхивается вдруг кто-нибудь и поворачивает голову к телевизору. — Про Путина передают.

Все, затаив дыхание, слушают передачу, чтобы на следующий день уличить её в неточности. В первое время, услышав это тревожное: «Тише!», я вздрагивал, думая, что начинается война или ещё что-нибудь не менее катастрофическое. Потом я думал, что все ждут какой-то особенной, неслыханного по новизне события. Потом я заметил, что никакого неслыханного по своей необычности события как будто бы тоже не ждут. Так в чем же дело?

Можно подумать, что миллионы интеллигентов с утра напряжённо работают, и именно их личная работа, её успех и неудачи зависят от Путина. Нельзя же сказать, что такой испепеляющий, изнурительный в своем постоянстве интерес к Путину объясняется тем, что человеку нужно заняться психотерапевтическим выговариванием или хочет как-то объяснить свои жизненные неудачи. Согласитесь, это было бы довольно странно и даже недостойно жителей великого города. Тут есть какая-то тайна.

Именно с целью изучения глубинной причины интереса интеллигентов к Путину я несколько лет назад сам попробовал стать интеллигентом. Ведь мое истинное призвание — это открывать и изобретать. Чтобы не вызывать у интеллигентов никакого подозрения, чтобы давать им в своем присутствии свободно проявлять свой таинственный интерес к Путину, я и сам делаю вид, что интересуюсь Путиным.

— Ну как, — говорю я, — что там передают насчет третьего срока? Теплеет? Горячо, стесняюсь спросить?

— Нет, — радостно отвечают интеллигенты, — ветер северный, зла немеряно. Нас ждёт ледяная зима и вечный холод. Последний вагон на Север нас ждёт.

— Ну, если немеряно, — говорю, — то понятно.

И продолжаю наблюдать, ибо всякое открытие требует терпения и наблюдательности. Но, чтобы открывать и изобретать, надо зарабатывать на жизнь, и я пишу.

Извините, если кого обидел.

25 сентября 2011

История про лошадей

Добрый мой товарищ Леонид Александрович совратил меня с пути истинного — и, вместо того, чтобы заниматься делом, или хотя бы дремать, рассуждая о судьбах России, я принялся отвечать на тест, который он подпёр на каком-то инновационном форуме.

Суть заключалась в следующем: нужно было назвать десять собак русской литературы — но не просто так, а по именам, указывая произведения и авторов. Это задача несложная, но за ней следовал урок назвать десять кошек(котов) русской литературы — с этим сложнее. Отчего-то моя родина привечает кошек менее, и по именам зовёт вовсе немногих.

С этими вопросами всегда так — пять-шесть имён ты называешь сходу, а потом тормозишь.

Поклонники Леонида Александровича и вовсе доскребали котов и собак по сусекам какого-то унылого трэша.

Ну и третий урок был в том, чтобы назвать по именам десять лошадей русской литературы — с этим, как я понимаю, у многих была засада.

Но тут мне, Василий Иванович, командир наш незабвенный, вышла фора — ибо любил я Бабеля, и учился у Бабеля многому, а так же знал книгу Бабеля "Конармия" достаточным образом.

А как напишешь эти тридцать имён, так обедать позовут, и полдня прошло.

Прокрастинация.

Извините, если кого обидел.

26 сентября 2011

История про разговоры

Я сообщаю, что яблок припас.

Для вас, замечаю, только для вас.

Мне говорят: "Ты — яблочный Спас".

Нет, отвечаю, я — яблочный квас.

Ср.

Извините, если кого обидел.

26 сентября 2011

История про актёров и актрис, а так же воспитателей

Видел вчера актрису Равшану Куркову. С радостным удивлением обнаружил то, что она, кажется абсолютно вменяема и говорит правильные вещи. (Я-то человек, осторожный как крыса, и мироздание меня вменяемыми людьми не балует, тем более, актрисами).

Чтобы два раза не вставать, я ещё спрошу про роман Тынянова "Пушкин" — многие занимались анахронизмами в этом тексте. Вон, знаменитый филолог Лейбов много чего написал.

У меня в связи с этим вопрос: там, в романе Тынянова, есть, кажется, ещё одно место (кроме журнала Булгарина, перенесённого в 1811 год) — там лицеисты сперва изгоняют надзирателя Пилецкого, а потом начинается война. Однако Пилецкий был отставлен в 1813.

(Для тех нормальных людей, а не филологов — справка: Мартын Степанович Пилецкий-Урбанович, меж тем, был чрезвычайно интересной фигурой. Очень наблюдательный, образованный, умный, и благодаря его записям многие характеристики юного Пушкина кочуют из книги в книгу. После ухода из лицея Пилецкий служил следственным приставом в петербургской полиции, а в 1837 году был обвинён в мистицизме, «иллюминатстве», «радениях» и выслан из столицы. Проходил покаяние в монастыре, а потом вернулся в Петербург и умер в бедности. Говорят, приходил к Корфу с просьбой о воспомоществовании).

Так что, этот перенос во времени один я вижу?

Извините, если кого обидел.

28 сентября 2011

История про кино

…Да, если я уж посмотрел фильм "Вдребезги" и начал рассуждать об отечественном кинематографе, так я скажу ещё пару слов о кино, и совсем о другой ленте — "Два дня".

Надо было бы написать по этому поводу нормальную рецензию, но меня об этом никто не просил.

Дело в том, что "Два дня" — это очень интересный фильм, и он очень интересно сделан.

И чем-то, по тому как он сделан, эта лента напоминает фильм "Москва слезам не верит".

Кстати, в нём есть чудесная черта — это визуальная иллюстрация знаменитого пелевинского пассажа: "Какие бы слова не произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами блядь и провокатор. Потому что если бы этот человек не был блядью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил — там три кольца оцепления с пулеметами. Элементарно, Ватсон: если девушка сосет хуй в публичном доме, вооруженный дедуктивным методом разум делает вывод, что перед нами проститутка.

Я почувствовал обиду за свое поколение.

— Почему обязательно проститутка, — сказал я. — А может, это белошвейка. Которая только вчера приехала из деревни. И влюбилась в водопроводчика, ремонтирующего в публичном доме душ. А водопроводчик взял её с собой на работу, потому что ей временно негде жить. И там у них выдалась свободная минутка.

Самарцев поднял палец:

— Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого