— Пьетро!

Голос показался юноше знакомым. Пьетро поднял глаза и увидел худощавое лицо. Молодой человек явно кого-то ему напоминал. В следующий момент Пьетро заметил точеные скулы и ярко-синие глаза и понял, кто перед ним. Это было невероятно.

— Донна Катерина?

— Пьетро, слава богу, я тебя нашла! — Голос Катерины дрожал от волнения, она едва не падала с коня.

Пьетро подскочил и подхватил ее под руки. Катерина оперлась на него.

— Не волнуйтесь, мадонна, я не ранен.

— Пьетро, он пропал! Они его забрали! Предсказание сбылось! Он умрет! Они оба умрут!

У Пьетро кружилась голова, перед глазами все плыло. Юноша не понимал, о ком говорит Катерина. Неужели кто-то куда-то увел Кангранде?

— Мадонна, успокойтесь. Скажите толком, что случилось.

— Наш гость, тот, что был в палаццо! Ну, банкир-изгнанник, который купил себе прощение! Он назвался Патино.

— И что с ним? — Пьетро все еще не понимал.

— Он приехал вчера. Сказал, что хочет заняться своим прежним делом. Но он забрал их, их обоих!

У Пьетро по спине побежали мурашки.

— Кого — их? Кого он забрал?

Катерина больше не сдерживала слез.

— Он забрал Ческо! И моего сына! Ческо и Детто пропали!

Кангранде прекратил преследование падуанцев у Монтегальды, не позволив своим солдатам, несмотря на их недовольство, пересечь границу, чтобы его самого не обвинили в нарушении перемирия. Теперь у него появился повод развязать справедливую войну, повод, которого он так долго ждал, и Кангранде не желал испортить все дело.

Скалигер, без оружия, ехал вдоль рядов своих солдат, восторженно кричавших:

— Ска-ла! Ска-ла! Ска-ла!

Угуччоне улыбался; на лице его запеклась кровь. Нико щеголял обездвиженной рукой, однако, изображая панику своих бывших соотечественников, ловко вскочил в седло. Изможденный Морсикато отирал кровь с бороды. Лицо Луиджи Капуллетто выражало разочарование по поводу столь быстро закончившейся битвы; на лице Антонио Капуллетто застыло то же чувство.

Однако Антонио не смотрел в спины бегущим падуанцам. Скалигер проследил за его взглядом и заметил, что гнев Антонио предназначается рыцарю в голубом плаще. На оружии рыцаря красовался герб семейства Монтекки, на пряжке плаща — тоже. Однако для Гаргано рыцарь был слишком тонок. Значит…

— Добро пожаловать, сир Монтекки! Надеюсь, вы успели повидаться с отцом?

— Oui, mon Capitan, — отвечал Монтекки, немало позабавив Скалигера.

— Вы сослужили мне хорошую службу. Полагаю, вы уже разобрались с делами?

Кангранде перехватил выразительный взгляд Марьотто, предназначавшийся Антонио.

— Разберусь в ближайшее время, синьор.

Кангранде нахмурил брови.

— А где ваш отец?

— Он в нашем имении, распоряжается насчет западни для падуанцев.

— Так езжайте, помогите ему. — Кангранде возвысил голос: — Я хочу, чтобы все военнопленные были послезавтра доставлены в Верону. Со всеми пленными, какого бы низкого звания они ни были, я велю обращаться по-королевски. Пусть знатных падуанцев выкупают родственники. На этот раз Падуе придется раскошелиться и заплатить за своих солдат. Я позволю их выкупить только всех вместе.

Нико да Лоццо с невинным видом смотрел в небо.

— Мне кажется, ты не совсем себе представляешь…

— Я представляю себе все, что надо. Мой ответ — нет. Они должны остаться в живых.

Скалигер собирался велеть Капуллетто оставаться с Угуччоне, чтобы двое молодых идиотов были подальше друг от друга, когда до слуха его долетели встревоженные голоса и стук легких копыт. Скалигер обернулся и увидел сестру — он узнавал ее в любом наряде. Похоже, Катерина сердится из-за того, что он проник в город. Она всегда презирала его страсть к актерству.

— Милая моя, спасибо, что позвонила в колокола. Я сразу понял, что… — Увидев лицо сестры, Кангранде осекся.

Катерина в двух словах обрисовала ситуацию и прибавила:

— Сир Алагьери уже преследует мерзавца.

Кангранде быстро отдал распоряжения:

— Угуччоне, догони Пьетро. Морсикато, найди мавра, окажи ему помощь и присоединяйся к погоне. Нико, пусть тебе осмотрят руку. Затем найди меня, где бы я ни был. Капуллетто, ты и твой брат возьмете пятьдесят человек и поставите кордон к западу отсюда. После этого поезжайте в старое поместье Бонифачо и проверьте, все ли там спокойно. Если да, найдите меня, я дам дальнейшие распоряжения. Марьотто, езжай к отцу, возьми людей. Перекройте все дороги из Виченцы. Бенвенито, ты поедешь с Марьотто. Бонавентура, вместе со своим кузеном прочешешь свои владения. О падуанцах забудьте. Проверьте каждый замок, каждую деревушку, каждый крестьянский дом, каждый хлев, пещеру, овраг, русло реки между этим вот местом и Илласи. Баилардино, ты поедешь на восток. Возьми столько людей, сколько понадобится. Антонио, — Кангранде обращался теперь к старшему Ногароле, — ты поедешь на север. Раскиньте сеть широко да затяните потуже. Не теряйте времени, выполняйте! Не сквозь землю же они провалились! Тот, кто первым найдет Пьетро Алагьери, пусть немедленно пошлет ко мне гонца. Пьетро пустился в погоню лишь на полчаса раньше нашего.

Кангранде посмотрел вверх. Было только два часа пополудни, однако небо потемнело.

«Вечно, если дело касается Ческо, идет дождь».

— Торопитесь, пока еще не совсем темно. Вперед!

— Не забывайте: у этого мерзавца дети! — вскричал Баилардино. — Делайте что хотите, но не вздумайте ставить его в отчаянное положение!

Все тотчас вспомнили, что один из мальчиков — родной сын Баилардино. Воины поскакали собирать отряды. Баилардино подъехал к жене и погладил ее по щеке. Катерина тряхнула головой.

— Нет, не надо. Езжай, найди их!

Баилардино кивнул и поскакал к своему отряду. Он понял, что гнев Катерины предназначен для нее самой.

И для ее брата.

— Ты очень умен, — произнесла Катерина. — А знаешь ли ты, что он ждал тебя?

— Что?

— Ческо ждал тебя. Он исчез вчера вечером, сразу после ужина. Я не обратила на это внимания — Ческо часто прячется. А он думал, что увидит тебя.

— Меня?

Катерина вручила брату покрытую воском дощечку с цифрами.

— Это я нашла у Ческо под кроватью. Должно быть, дощечку ему подсунул Патино. Читай. — Она следила за работой мысли, отражавшейся на лице Кангранде. Вот он отбросил дощечку, но продолжал хмурить лоб. — Все из-за тебя! Ты привозил ему головоломки!