Через несколько минут из-за завода выскочили два эскадрона и карьером пошли на наши передовые части. После нескольких очередей шрапнелью эскадроны укрылись в лощине; затем опять появились и, будучи вновь обсыпаны шрапнелью, рассыпались в разные стороны. Это была последняя контратака австрийцев.

С нашей стороны в дело была введена 12-я пехотная дивизия с Текинским конным полком. К 28 мая/10 июня были взяты опорные пункты, бывшие перед фронтом моей и 11-й пехотной дивизий, и австро-венгерцы в беспорядке стали отступать.

32-я пехотная дивизия была двинута на Черновцы. 4/17 июня штурмом было взято предмостное укрепление у Черновцов (Зучка), а 5/18 июня были заняты Черновцы. Противник отступал по всему фронту 9-й армии.

На Луцком направлении 4-я стрелковая дивизия, под начальством генерала Деникина, 23 мая/5 июня также прорвала фронт противника и с громадным успехом продвигалась вперед.

К 1/14 июня определился крупный успех почти по всему Юго-Западному фронту. Австро-венгерская армия опять была сломлена и стала отступать, оказывая очень слабое сопротивление. Задача, возложенная Ставкой на Юго-Западный фронт, не только была выполнена, но успех, здесь достигнутый, превзошел все ожидания.

Итальянская армия была спасена. Атаки австро-венгерской армии на ее фронте прекратились, и корпуса австро-венгерской армии с Итальянского фронта стали спешно перебрасываться против нашего Юго-Западного фронта, чтобы восстановить уже почти не существующий Восточный фронт.

Германское главнокомандование, отлично сознавая, что австро-венгерские армии не будут в силах остановить наступление армий генерала Брусилова, принуждено было вновь спасать положение своей союзницы и стало спешно перебрасывать на фронт против армий генерала Брусилова сначала отдельные полки, которые вкрапливались среди австро-венгерских войск, а затем дивизии и целые корпуса.

На фронте 9-й армии германские части стали появляться с двадцатых чисел июня/первых чисел июля. Сопротивление противника не только стало усиливаться, но местами он стал переходить в контрнаступление.

9-я армия дошла своим правым флангом до Станиславова, левым, заняв Буковину, втягивалась в Карпаты. Но потери армии были очень большие; потери солдат пополнялись из запасных батальонов; потери же в офицерском составе почти не пополнялись. В моей дивизии в ротах оставалось по одному, по два офицера. Мы изнемогали, истекали кровью, но получали приказание идти вперед.

Ясно было, что первоначальный план Ставки был изменен. Мы ничего не слышали об активных действиях Западного фронта, а, наоборот, получались сведения об упорных боях, которые развивались на правом фланге Юго-Западного фронта, к которому подвозились корпуса с Западного фронта. Мы, в 9-й армии, не понимали, что происходит. Усилили и нас, но было уже поздно. Наше наступление в середине июня захлестнулось, и началась опять позиционная борьба.

Уже позже, будучи начальником штаба 10-й армии и генерал-квартирмейстером Верховного главнокомандующего, я узнал, что за несколько дней до назначенной атаки позиций противника на Западном фронте главнокомандующий фронтом генерал Эверт18 сообщил по прямому проводу начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Алексееву, что позиции противника чрезвычайно сильны, что тяжелой артиллерии, назначенной в его распоряжение, совершенно недостаточно, что за успех он не ручается, что он просит отложить переход в наступление до более благоприятного времени, когда его еще усилят тяжелой артиллерией. Прося об этом доложить Верховному главнокомандующему, генерал Эверт добавил, что если переход в наступление не будет отменен, то он слагает с себя всякую ответственность за последствия, которые могут произойти.

К этому времени стал определяться совершенно неожиданный крупный успех на Юго-Западном фронте. Генерал Алексеев доложил обстановку Государю Императору, и было решено от предполагавшегося и уже подготовленного главного удара на участке Западного фронта отказаться и начать переброску корпусов с этого фронта на Юго-Западный для развития достигнутого там успеха, а также намечено было развить активные действия на южном участке Западного фронта, примыкавшем к Юго-Западному фронту.

На это решение, по-видимому, до некоторой степени повлияли и переговоры с Румынией, которая соглашалась на выступление против Германии при непременном условии усиления ее войск несколькими русскими корпусами. А снять эти корпуса можно было лишь с Западного фронта – при условии отказа от перехода в наступление на этом фронте.

Что же в результате получилось? Германцы, обладая несравненно более мощными железными дорогами, сумели гораздо скорее нас подвезти свои корпуса к угрожаемым пунктам на нашем Юго-Западном фронте и к концу июля захватили инициативу в свои руки; уже нам пришлось, не думая о нанесении сильного удара противнику, парировать его удары, которые он начал наносить в различных местах. Войска Юго-Западного фронта, начав наступление с громадным успехом и не поддержанные своевременно, что называется, выдохлись, потеряли порыв вперед и постепенно стали окапываться и переходить к занятию новых укрепленных позиций.

Германия вновь спасла Австро-Венгрию, но и войска Центральных Держав, отбив наши атаки и задержав наше наступление, также не могли развить дальнейших активных действий и стали спешно устраивать укрепленные позиции против армий Юго-Западного фронта. К осени бои по всему фронту замерли, и стало ясно, что новые крупные операции могут возобновиться лишь с весны 1917 года.

Таким образом хорошо задуманная и блестяще начатая операция была сорвана из-за колебания главнокомандующего Западным фронтом в возможности выполнить возложенную на него задачу и в неумении штаба Верховного главнокомандующего настоять на невозможности менять принятое решение в то время, когда операции на Юго-Западном фронте, связанные с задачей, возложенной на Западный фронт, уже начались.

Хотя, как я уже отметил, успехи Юго-Западного фронта в течение лета 1916 года спасли итальянскую армию, но в общем итоге они не достигли тех результатов, которые были бы достигнуты, если бы задуманная операция была доведена до конца.

Неудача операции лета 1916 года имела своим последствием не только то, что этим затягивалась вся кампания, но кровопролитные бои этого периода очень дурно отразились и на моральном состоянии войск.

После неудач 1915 года Русская армия хотя и понесла очень большие потери и принуждена была отойти по всему фронту, но морально не была побеждена. Все неудачи объяснялись исключительно недостатками материальной части, и армия, приведенная в порядок, пополненная и снабженная боевыми припасами, верила в себя – была уверена в победе над врагом.

Страшно упорные и кровопролитные бои на Юго-Западном фронте ни к каким существенным результатам не привели. Потери в офицерском составе были очень велики. Начался третий год кампании, предвиделась третья тяжелая зима в окопах. У многих закрадывалось сомнение в конечном успехе, которого не могли добиться уже и при наличии снарядов и тяжелой артиллерии.

Замечалось переутомление даже среди лучших строевых штаб-офицеров. Очень многие, даже георгиевские кавалеры, старались устроиться где-нибудь в тылу в наиболее спокойных местах, а не оставаться на зиму в окопах. Пришлось принимать ряд мер, чтобы пресечь уход из строя в тыл.