– Тони?

– Она жива. – Эмиль быстро поднял голову. В его глазах стояло загнанное выражение. – Но она ранена.

Он отошел, и я увидела у нее на плече темное пятно на розовом платье.

– Кровь остановилась, но…

Вонетта оттянула воротник платья Тони, и я сделала неуверенный вдох. Под темно-коричневой кожей резко проступали толстые черные вены.

– Я не знаю, что это.

Я поднялась на нетвердых ногах. Моя одежда задубела от крови. Часть была моей, но в основном это кровь Йена.

– Я могу ей помочь.

– Думаю, тебе нужно просто немного посидеть. – Киеран вскочил на ноги рядом со мной.

Прижав к голове руку, я продолжала озираться… выискивая обрывочные воспоминания. Хруст, звук сломанных костей.

– Лира?

Киеран покачал головой.

У меня бешено заколотилось сердце. Я приложила руку к больному горлу. Избет.

– Где Кастил?

Вонетта отвернулась к Тони. Ее плечи напряглись – слишком напряглись.

Молчание.

По мне пробежала дрожь. Гул в груди разрастался и напирал. Сердце сжалось, потому что в душе я уже знала. О боги, глубоко внутри уже знала ответ, и во мне что-то надломилось.

Часто дыша, обошла своих спутников. Поймала взгляд Киерана и почувствовала, что мое разбитое сердце треснуло сильнее.

– Нет, – прошептала я, отступая назад, а потом направляясь к Тони. Ей нужно было помочь, но я наклонилась и согнулась. – Нет. Он не мог.

– Поппи, – прошептал Киеран. – Мы ничего не могли сделать. Кас… он сам сдался. Нам пришлось уходить. Избет сказала, что Тони – подарок, знак ее доброй воли. Который, как она надеется, ты ей вернешь.

– Нет.

Я пыталась идти к Тони, а на глаза набегали слезы. Внутри все перевернулось, когда я резко выпрямилась и посмотрела на левую ладонь. Отпечаток был на месте. Я сжала ладонь в кулак, закрыла глаза и увидела… Йена. Увидела, как он падает. Услышала ее смех. Услышала, как Кас умоляет.

– Нет. Нет.

Я схватилась за расплетенные волосы и стала тянуть, пока кожа головы не начала гореть. Я слышала, как Кастил говорит: «Я был всего лишь вещью без имени». Вот что она с ним сделала. Вот что попытается сделать снова.

– Нет. Этого не должно было случиться.

– Поппи, – сказал Делано, и было ужасно слышать, как он произнес мое имя, как мягко он говорит.

Я ненавидела сожаление, витающее вокруг него, пропитывающее мою кожу. Я встряхнула головой и повернулась к Вонетте.

– Мы вернем его, – пообещала Вонетта, но она… не могла такое обещать. – Вернем, Поппи.

Киеран придвинулся ближе, держа руки на боках.

– Поппи, посмотри на меня.

Все еще тряся головой, я попятилась. Я не могла нормально дышать. Не могла сделать вдох, и в груди бился итер. Меня разрывала боль – боль и страх, потому что Йена больше нет и я знала, что будет с Кастилом. Знала, что они с ним сделают, знала, что она сделает.

Йен.

Мой взгляд упал на Тони, и я…

Запрокинув назад голову, я закричала, и во мне взорвалась ярость. Снова и снова я видела, как Йен падает. Снова и снова слышала, как Кастил кричит – умоляя ее остановиться. Небо прорезала молния, нагрев воздух. Оглушительный раскат грома сотряс деревья, и птицы разлетелись в разные стороны. Хиса и стражи застыли. Делано подался назад, налетев на Нейлла. Они начали тихо пятиться – прочь от меня. Моя ярость заряжала воздух, поднимая бурю. И дальним уголком сознания я понимала, что это всегда была я. Не боги поднимали бури. Не Никтос. Кровавый дождь наслали они, но это… моя работа – бешеный вихрь энергии, столкнувшийся с миром вокруг меня. Это всегда была я – абсолютная сила.

Но… Я – это не я.

Я – не королева Плоти и Огня.

Моя грудь поднималась и опадала. Я растопырила пальцы. Я – месть и гнев, обретшие форму, и в этот момент была именно тем, чего так боялись Аластир и Незримые. Я была Вестницей Смерти и Разрушения, и я смету стены, которые они возвели для своей защиты. Разнесу их дома, разорю их земли и залью их улицы кровью, чтобы им некуда было бежать и негде прятаться.

А потом я их всех уничтожу.

Я повернулась к краю леса, к городу, и волны серебристо-белой энергии сорвались с моей кожи.

– Поппи. Пожалуйста, – закричала Вонетта, выскакивая передо мной.

Я выбросила руку, и вольвенка улетела в высокую траву. Я шла вперед, и над головой метался ветер. Опадала листва. Деревья гнулись под весом ярости, исходящей от меня, и ветви хлестали землю вокруг.

– Поппи! – Крик Вонетты подхватил ветер. – Не делай этого!

Я шла дальше, и земля дрожала у меня под ногами. Я снова и снова видела, как падает Йен и как поражают Лиру, слышала, как Кастил умоляет – умоляет ее.

Киеран перепрыгнул через ветвь, которая пригнулась к земле, взметнув грязь.

– Послушай нас, – прокричал он. Сила моего гнева рвала на нем одежду. – Ты не…

Я отправила его назад, и земля ушла у него из-под ног, а я закричала. По лесу пронеслась еще одна волна энергии. Деревья передо мной раскололись, и я увидела впереди черную стену Вала, окружающего деревеньку перед Дубовым Эмблером. Гвардейцы поняли, что я иду – иду к ним. Несколько человек обнажили мечи из кровокамня, остальные побежали к воротам. Я представила, как серебристая паутина падает на стену и просачивается в нее, в те трещины, что я видела на большом Валу. Я вцепилась в эти слабые места и разорвала стену изнутри. Камень взорвался, поглотив гвардейцев.

Взметнулось облако серой пыли, раздались панические крики, и я улыбнулась. Крики разорвали воздух, а я ощутила, как уголки моих губ поднимаются в жуткой улыбке. Я шла вперед, и серебристо-белый свет потрескивал между моих пальцев.

В густой пыли возникла неподвижная фигура. Это оказалась она. Прислужница. Она одна стояла неподвижно среди дыма, криков и панических воплей. Темная коса перекинута через плечо.

– Эти люди не имеют никакого отношения к тому, что там случилось. Они невинны. Остановите ее. – Девушка подняла лук, не обращая ни малейшего внимания на собирающуюся энергию и молнии. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она твердой рукой прицелилась в меня. – Или я остановлю сама.

Я склонила голову, наблюдая, как серебристо-белый свет устремляется к ней…

– Прости, – сказала она. – На меня это не действует.

Энергия отскочила от выходца. Я надавила сильнее, но итер отпрянул, потрескивая и шипя.

– Продолжай пробовать. – Серебристо-белый свет ярко горел на ее лице. – А тем временем знаешь, что подействует на тебя? Тенекамень – из него наконечники всех моих стрел. Я пущу одну из них тебе в голову. Может, ты и поднимешься, но не скоро.