Она сняла с его спины одну лишь флягу. Все, что ей нужно. По ее подсчетам, до сада Ядэ было не больше дня пути.

— Ты знаешь, возвращение в сад Ядэ должно быть испытанием. Выдающимся достижением. А я не сделала ничего выдающегося. Я пройду последний отрезок пути пешком. Жди меня в ущелье, которое ведет в сад небесных змеев. К сумеркам я должна быть там.

Зореокий покачал головой. Понял ли он ее слова? Вряд ли.

«Что за чушь лезет в голову», — отругала себя Нандалее.

Он просто нервничает. Она представила себе образ ущелья.

— Там, — тихо и настойчиво произнесла она, — ты будешь ждать.

Похоже, жеребец понял, что для нее это очень серьезно. Он сердито фыркнул, затем разбежался и, взмахивая крыльями, стал подниматься в небо. Некоторое время он еще описывал над нею широкие круги, а затем полетел в сторону сада Ядэ.

Ориентируясь по солнцу, Нандалее шла размашистым шагом. Совсем скоро ее начала донимать сухая жара. Она было потянулась за флягой, но тут же опустила ее. До времени, когда должна наступить самая сильная жара, оставалось еще не меньше двух часов. Это было первое из выбранных ею самостоятельно испытаний: до полудня к фляге не прикасаться. Она оторвала широкую полоску от подола своей бледно-зеленой охотничьей рубашки и обмотала нос и рот. Таким образом слизистая будет пересыхать меньше. Совсем скоро ткань стала влажной от дыхания.

Прошло, должно быть, полчаса, она заметила — начинается что-то непонятное. Песок у нее под ногами завибрировал. Он двигался, несмотря на то что на просторной равнине не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Нандалее опустилась на колени, чтобы повнимательнее рассмотреть феномен. Песчинки танцевали, словно лежали на жестянке, по которой кто-то колотил барабанной палочкой.

Нандалее открыла Незримое око. Узор силовых линий сильно изменился! Это была уже не широкая сеть, она стала напоминать лучи, направленные все в одну точку. На нее! Что-то нашло ее. Нандалее ускорила шаг, чтобы уйти из центра линий, но ничего не вышло даже после того, как она побежала. Она почувствовала, что все мощнее и мощнее нарастает сила, но понятия не имела, каким образом она обернется против нее. Она не могла сплести защитного заклинания, не зная, каким образом ее будут атаковать.

Чуть впереди из песка торчал бледный, как кость, камень. Не помешает иметь под ногами твердую почву. У нее было такое чувство, что песок под каждым ее шагом подается все сильнее и сильнее. Внезапно ей представилось, что под ней образуется водоворот из песка, чтобы поглотить ее навечно.

Тяжело дыша, она добралась до невысокого утеса, взобралась на него. За минувшие тысячелетия песок отполировал камень. Ухватиться было почти не за что — только там, где скала треснула от жары и холода. На вершине она села и поглядела на море песка. Сад Ядэ еще не появился на горизонте. Ничто не шевелилось. Даже птиц в небе не было видно. Она сидела в центре смертельной зоны, всего с одной флягой воды и убийственным высокомерием. Никому не придет в голову искать ее здесь. Могут пройти недели, прежде чем удастся поймать пегаса. Ничего необычного в этом нет. Поэтому никто не будет за нее тревожиться. Все будут думать, что она где-то в саванне, где много воды и дичи. Некоторое время Нандалее ругала себя, а потом прагматизм победил. Нужно собственными силами выбраться из этой ситуации. Нандалее открыла Незримое око и поглядела на море песка. Бег силовых линий снова изменился. Они вернулись к естественному узору. Может быть, песок — ключ к заклинанию? Может быть, магия земли оборачивается против нее, как только она почувствует ее?

Прошло примерно полчаса — и от заклинания не осталось и следа. Нандалее поглядела ближайший скалистый утес, возвышавшийся над песком. Он находился примерно в миле от этого, и, если идти туда, она на несколько градусов отклонится от курса, будет удаляться прочь от сада Ядэ. Она помнила, что вокруг оазиса не было ничего, кроме песчаной пустыни. Последний отрезок пути, прилегающий к смертельной зоне, тянулся не менее десяти миль. Там больше не будет спасительных скалистых островков, на которых можно было бы спрятаться.

Но по этому поводу она будет волноваться потом, когда дойдет туда. Не исключено, что заклинание туда не достает. Пока же есть возможность перебегать от скалы к скале.

Нандалее задумчиво поглядела на флягу с водой. Если придется так часто пережидать, пока песок успокоится, то сегодня она до своей цели уже не дойдет. Лучше подождать с первым глотком как можно дольше, пока горло полностью не пересохнет.

«Мне конец», — думала Нандалее, из последних сил пытаясь противостоять силе бури. Она сплела невидимый кокон, щит из магических силовых линий, чтобы защититься от бушующего песка. Но силы таяли с каждым шагом. Кокон становился все тоньше, песок подбирался все ближе.

Отдельные песчинки пробивали возведенный ею щит, вонзались в кожу и глаза, словно крохотные стрелы. Она почти ослепла и шаталась от слабости. То и дело принималась хихикать. Это был безумный, безрадостный смех, рождавшийся из глубины души. Ей совершенно не нужно было находиться здесь! Она могла уже лежать в объятиях Гонвалона! Сейчас, перед лицом смерти, она наконец-то поняла, в чем состояло настоящее испытание. Дело было на самом деле не в пегасе, а исключительно в ней. Нужно было преодолеть свое высокомерие! Нужно было смириться с тем, что кое-что может быть совсем простым.

Вместо этого она устроила себе ненужное испытание. Интересно, каждый ли драконник сталкивается с тайными слабостями? С чем внутри себя боролся Гонвалон? С досадой из-за того, что рядом нет красивой эльфийки? У нее снова вырвалось безрадостное хихиканье. Она опустилась на колени. Зачем сражаться? Она не знала, сколько времени уже бредет вперед. Больше одного дня? Настала ли ночь? Небо потемнело настолько, что определить было невозможно. В принципе, она уже должна быть в конце пути. Но, возможно, она ходит по кругу. Бушующая буря мешала видеть, не давала сориентироваться. Незримое око тоже не помогало. Если она открывала его, ее ослеплял настолько яркий свет, словно она смотрела на солнце в безоблачном небе пустыни.

Все силовые линии вокруг нее сияли смертоносно белым светом. Они были искажены, вибрировали, сражаясь за то, чтобы снова принять естественное положение, смыкаясь вокруг нее широким кругом. Ее энергия оживляла песок. Каждая песчинка была ее врагом и атаковала ее. Она шла сквозь бурю, вызываемую одним ее присутствием. Пустыня должна была уничтожить ее, прежде земля не успокоится.

Защитный кокон сжался еще сильнее. Скоро песок начнет безжалостно шлифовать ее кожу, унося ее прочь, как и мясо, пока не останется ничего, кроме отполированного, ослепительно белого скелета. Такие скелеты она встречала по пути; похоже, высокомерие — нередкий порок начинающих драконников.

Нандалее поднялась на ноги. Сжала потрескавшиеся, иссохшие губы. Высокомерие было и причиной того, что она сражается до последнего. Поражение неизбежно, но она не сдастся, пока в теле остается еще хотя бы искорка силы.