— Ну что, доктор? — весело улыбнувшись, спросил он. — Не так уж и плохо, да? — Рольф даже не запыхался.

Захлопнув открытый от изумления рот, Франкенштейн на негнущихся ногах подошел к лежащему без сознания тамплиеру и огляделся по сторонам. Помещение было почти пустым. Тут стоял только маленький столик и пять табуретов, два из которых перевернулись за время драки. В противоположной стене виднелась еще одна дверь, обитая тяжелыми железными пластинами.

— Наверное, стоит их связать, — неуверенно предложил Франкенштейн.

Рольф, подойдя к двери, попытался ее открыть, но та была заперта.

— Зачем? — Рольф покачал головой. — Ближайшие три или четыре часа эти живчики будут в отключке. А если и придут в себя, то вряд ли смогут что-нибудь предпринять.

Недовольно уставившись на тяжелый ржавый замок, висевший на двери, он что-то пробормотал и со скучающим видом отломал у замка ручку. Франкенштейн опять открыл рот от удивления.

За дверью оказалась еще одна лестница, ведущая вниз. «Как далеко тянутся подземные ходы в доме Андары?» — подумал Франкенштейн. Они ведь уже побывали в подвале на втором подземном этаже, а теперь лестница вновь шла вниз. Но Рольф не дал ему возможности высказать свои сомнения. Схватив доктора за руку, он потянул его за собой. Внизу их ждала еще одна запертая дверь, которую Рольф открыл тем же незамысловатым способом, а за ней…

За ней был кошмар, ставший реальностью. Войдя за Рольфом в сводчатый подвал, Франкенштейн едва сумел сдержать крик ужаса, когда увидел, что там находится. Вдоль боковых стен на массивных мясницких крючьях висело с десяток человеческих тел. От столь чудовищного зрелища у доктора на мгновение перехватило дыхание. Но затем он пригляделся и понял, что перед ними были не люди, а созданные по человеческому подобию машины… То, что в действительности никогда не было живым.

— Господи, — пробормотал Франкенштейн, потрясенный страшной картиной. — Что это?

— Лаборатория Дебилоре, — раздраженно ответил Рольф. — Они все тут, видите? — Он указал на голые тела, развешанные по стенам. — Грей, Коэн, лорд Дарендер… Вся эта ублюдочная банда.

Франкенштейн, охваченный ужасом, не мог не согласиться с Рольфом. Он узнал лица этих машин — двоих он видел прошлой ночью при весьма неприятных обстоятельствах. Испытывая смешанное чувство страха и восхищения, доктор подошел к марионетке, бывшей двойником Коэна. Кожа, покрывавшая металлический череп, порвалась, и под ней виднелось блестящее железо и тонкие медные провода, часть из которых тоже порвалась. У Франкенштейна начали дрожать руки.

— Мы должны уничтожить их, — пробормотал он. — Это богохульство, Рольф.

— В первую очередь, это безобразие, — отозвался Рольф. — Но сначала нам нужно найти Г.Ф. и остальных. Потом, если хотите, можете эти жестянки хоть голыми руками на мелкие детали разобрать, доктор.

Ухмыльнувшись, он повернулся и протянул руку к двери, но не успел ее открыть, потому что в этот момент Виктор Франкенштейн истошно завопил.

И у него были на то все причины. Рука двойника Коэна, рядом с которым он стоял, опустилась на его плечо.

Сарим де Лоре замер на месте. Картина, вызвавшая у него такой интерес, неожиданно расплылась перед глазами, утратив значение, как и все остальное.

Его творения были в опасности!

Магистр марионеток не понимал, откуда взялось это знание, но был непоколебимо уверен в этом. На мгновение тамплиер увидел две фигуры. Один человек был высоким и широкоплечим, а второй маленьким и каким-то хрупким, но оба они были окружены явственной аурой зла. Они обнаружили его укрытие!

Выругавшись, де Лоре повернулся и опустился на диван, на котором провел всю ночь. Дрожа от напряжения, магистр закрыл глаза, сложил руки на груди и попытался сосредоточиться. Ему требовалось все его мастерство концентрации, чтобы на таком расстоянии пробудить свои творения к жизни. Без новой силы, проникшей в его сознание, ему, конечно же, не удалось бы этого сделать, но, как и прежде, мрачное создание, поселившееся в его душе, поделилось с ним своей мощью и энергией. Телепатические нити де Лоре протянулись на другой конец города, коснувшись тайной сути, заложенной в металлические головы его творений, сути, позволявшей бездушному железу и меди превращаться в живых, наделенных сознанием существ. А затем…

Сарим де Лоре почувствовал это еще до того, как все произошло.

Что-то, уклонявшееся от восприятия, притронулось к его мозгу, вернее, к той его загадочной части, которая отвечала за сверхчеловеческие способности. Пульсирующие потоки энергии, дарящие жизнь, превратились…

Закричав, де Лоре попытался оборвать телепатический контакт.

Но было уже поздно.

Отпрянув, Франкенштейн поскользнулся, но стальная рука марионетки, с безжалостной силой сжимавшая его плечо, не дала ему упасть. В глазах машины зажегся мрачный огонек, а полуразрушенное лицо исказилось в гримасе ярости. К несчастью, ожила не только эта машина! Все марионетки одна за другой начали шевелиться. Они подняли руки, и хотя их движения были пока неловкими, в глазах уже зажегся сатанинский огонь. Одно из созданий схватилось обеими руками за крючок и, сняв с него свое тело, спрыгнуло на землю. — Держитесь, Виктор! — крикнул Рольф. — Я иду! Но он не успел добежать до Франкенштейна. Двойник лорда Дарендера, протянув вперед руку, схватил Рольфа за голову. Охнув, Рольф споткнулся и чуть не упал. Он сражался изо всех сил, пытаясь ударить машину, но у него ничего не получалось, ибо с тем же успехом можно было попробовать повалить Биг-Бен голыми руками.

За этим последовало полное безумие. Машины, удерживавшие Рольфа и Франкенштейна, не шевелились, но все остальные марионетки, соскочив с крючьев, начали приближаться к беспомощным людям. К Франкенштейну потянулись ледяные руки, и он почувствовал, как обтянутые тонким каучуком стальные пальцы прикоснулись к его лицу, заскользили по телу…

Внезапно послышался громкий взрыв. Франкенштейна ослепила яркая молния. В воздухе запахло жженой резиной и плавленым металлом. Внезапно давление на его плечо исчезло, и Франкенштейн, покачнувшись, упал на пол, заметив при этом, как оступился Рольф, поскольку руки монстра, с которым сражался великан, тоже обмякли. Сквозь пелену дыма Франкенштейн видел, как одна из чудовищных машин направилась к нему, жадно вытягивая вперед руки. В глазах машины горела жажда убийства. Но ее движения были неловкими, почти бесцельными. Огонь в глазах разгорелся ярче, превратившись в ярко-белую вспышку, полыхнувшую в потемневших глазницах. Вспышка огня перекинулась на череп, пожирая резину и парик. Вскоре голова и плечи монстра превратились в настоящий вулкан, извергающий пламя.

И загорелась не только эта марионетка!

Куклы, находившиеся в комнате, начали разрушаться. Их металлические головы вспыхивали одна за другой, наполняя комнату ярким светом и невыносимым жаром. Застонав, Франкенштейн упал на живот и закрыл лицо локтем. Люди-машины погибали в буйстве жара, света и оглушительных взрывов.