Питер с Алишей кубарем покатились по бетонной площадке. Над их головами пролетела дверь, а за ней — волна пламени. Питер прижал лицо к земле и закрылся руками. Взрывы следовали один за другим: испарения сточных вод вспыхивали, огонь поднимался все выше и выше. Битый камень и стекло падали колючим дождем. Воздуха в легких не осталось — Питер вдохнул смесь дыма и пыли.

— Мешкать нельзя! — закричала Алиша, дергая его за руку. — Отель сейчас взорвется!

«Почему у меня руки влажные?» — удивился Питер, но разбираться не позволяла ситуация. Дебаркадер находился с южной стороны горящего отеля. Питер и Алиша перебежали через дорогу и укрылись за ржавым остовом перевернутой машины. Оба дышали с трудом и кашляли дымом. Питер взглянул на Лиш: лицо девушки почернело от копоти, на брюках темнело длинное блестящее пятно. Видимо, осколок порезал ей бедро.

— У тебя кровь, — объявил он.

— У тебя тоже, — ответила Алиша, показав на его голову.

Тем временем началась вторая серия взрывов. Над отелем взмыл гигантский огненный шар, озаривший район зловещим оранжевым светом. Горящие обломки дождем посыпались на улицу.

— Думаешь, остальные выбрались? — спросил Питер.

— Не знаю. — Алиша снова закашлялась, глотнула воды из фляги, прополоскала рот и сплюнула. — Сиди здесь! — Она выглянула из-за машины и сообщила: — Отсюда вижу дюжину пикировщиков. А там, на башне, целая стая. — Лиш махнула рукой в конец улицы. — Присмирели от яркого пламени, но это ненадолго.

«Ну вот, влипли! — горестно думал Питер. — Без света, без оружия между горящим отелем и стаей пикировщиков». Они с Алишей сидели плечом к плечу, облокотившись на корпус машины.

— Здорово ты со сковородкой придумал! — взглянув на него, похвалила Алиша. — Откуда знал, что самка клюнет?

— Я и не знал.

— Все равно получилось классно! — восхищенно заметила Алиша. Она сморщилась от боли, но моментально взяла себя в руки. — Ну, побежали?

— Куда, к «хаммерам»?

— По-моему, это лучший вариант. Держись поближе к отелю, сейчас огонь — наше лучшее прикрытие.

Впрочем, Питер понимал, что огонь — защита ненадежная. Если пикировщики заметят, им не пробежать и десяти ярдов, да и как Алиша побежит с распоротым бедром? Из оружия у них остались только ножи и пять гранат на Алишином поясе. Но ведь друзья наверняка были неподалеку, поэтому попробовать стоило.

Девушка вытащила две гранаты и вручила Питеру.

— Помнишь наш уговор? — спросила она, имея в виду обещание убить ее, если возникнет опасность перерождения.

— Конечно, — быстро ответил Питер, а сам удивился: надо же, ни малейших сомнений не возникло. — И ты пообещай! Не желаю становиться одним из них.

Алиша кивнула и выдернула чеку гранаты.

— Пока мы здесь, кое в чем признаюсь… В общем, я рада, что это сделаешь именно ты.

— Про себя могу сказать то же самое.

Лиш вытерла глаза.

— Чума вампирья, Питер, ты уже дважды видел, как я реву! Не смей болтать, понял?

— Да, да, понял!

Глаза ослепила яркая вспышка. Неужели Алиша потеряла бдительность и выронила гранату? Неужели смерть — это симбиоз тишины и света? Послышался гул мотора, и Питер сообразил, в чем дело: навстречу ехала машина.

— Залезайте! — прогудел незнакомый голос. — Залезайте сюда!

Питер с Алишей застыли как вкопанные. Девушка озадаченно смотрела на гранату со снятой чекой.

— Черт подери, что мне с ней делать?

— Бросай!

Лиш швырнула гранату за машину, у которой они прятались. Питер едва успел повалить девушку наземь, как прогремел взрыв. Горящие фары приближались. Питер обнял Алишу за плечи, и они побежали, нет, заковыляли прочь. Из мрака возник грузовик с огромным плугом на капоте, прямоугольным крытым кузовом, проволочной сеткой на лобовом стекле и чем-то вроде «пушки» на крыше. За «пушкой» угадывалась человеческая фигура. Вдруг «пушка» ожила и выпустила залп жидкого пламени, пролетевший над головами Питера и Алиши.

Они бросились ничком на землю, и Питер почувствовал, как обожгло затылок.

— Лежать! — прогудел голос. «Да его же рупор на крыше кабины усиливает!» — догадался Питер. — Эй вы, пошевеливайтесь!

— Эй ты, давай пояснее! — закричала прижавшаяся к земле Алиша. — Что нам делать, лежать или бежать?

Грузовик остановился в нескольких ярдах от их голов. Питер помог Алише подняться. С крыши кабины спустился одетый в бронекостюм человек с тяжелой проволочной маской на лице. На поясе висела кожаная кобура с дробовиком. По борту кузова шла надпись «Управление исправительных заведений Невады».

— Залезайте в кузов, быстрее!

Голос был женский.

— Нас восемь! — закричал Питер. — Наши друзья остались в отеле!

Женщина либо не слышала его, либо не пожелала услышать. В толстом бронекостюме она двигалась на диво проворно и, легко подтолкнув Питера с Алишей к хвосту крытого кузова, распахнула дверцу.

— Лиш, залезай!

Калеб! Какое счастье, он не погиб, и остальные тоже!

Убедившись, что друзья целы, Питер с Алишей забрались в кузов. Дверца с лязгом захлопнулась, оставив их в кромешной тьме.

Грузовик резко тронулся и покатил неизвестно куда.

46

Мерзкая толстуха! Мерзкая толстуха сидит на мерзкой кухне, развалившись на стуле, словно мерзкая квашня. Как душно! Во рту горько от дыма, который она глотает. Нос забит тем же дымом и запахом бесформенного тела. Ее тело — сплошной пот и жирные складки, между которыми налипли крошки. Складки вздымаются, ходят ходуном, вонючие дымные слова камнями падают с толстухиных губ. «Проснись, Тео, проснись, — шепчет рассудок. — Тебе снится сон. Проснись!»

Увы, чем больше Тео старался, тем сильнее увязал в сетях сна. Рассудок превратился в колодец, и Тео погружался в его темную глубину.

«Ну, че смотришь? Че глаза вылупил, говнюк плюгавый?» — хохотала толстуха.

«Мало того что немой, так еще и пришибленный!»

Тео внезапно проснулся, из сетей сна попав в холодную реальность камеры. На лбу проступил вонючий пот — пот кошмара, который Тео уже не помнил. От сна осталось лишь мерзкое чувство, темным пятном растекавшееся по сознанию.

Он встал и шаркая подошел к дыре. Сейчас нужно прицелиться и слушать, как плещется моча. Он ждал этот звук, как ждут приезда старого друга. Он ждал того, что случится дальше. Ждал, что кто-нибудь скажет хоть слово, что объяснит, чего от него хотят и почему его не убили. Все эти беспросветно-мучительные дни он ждал боли: вот-вот в камеру ворвутся люди и сделают больно.

Некто в сапогах появлялся и исчезал — обшарпанные носы Тео разглядел в щели под дверью. Неизвестный приносил еду, забирал грязную посуду, но не говорил ни слова. Близкий к отчаянию, Тео снова и снова колотил в холодную бездушную дверь. «Что вам нужно от меня, что?» Все его мольбы разбивались о тишину.