понимая, чем вызвана столь резкая перемена в настроении эльфа, пожал плечами и пошел следом за ним.

Уклон пола постепенно становился все более крутым, а серебристые вены мифрила все чаще появлялись на стенах – их было так много, что Дзирт пришел к выводу: Бренор, пожалуй, недооценивал богатство своего клана.

Энтрери старался не отставать от эльфа и внимательно следил за своим пленником, почти не обращая внимания на драгоценный металл. Впрочем, он отлично понимал, какое могущество сулит окружающее его богатство. Ему лично все это было ни к чему, однако он знал, что найдутся такие, кто сможет хорошо заплатить за сведения о том, где находится этот горный город.

Вскоре факел потух, и они с удивлением обнаружили, что по-прежнему могут кое-что разглядеть. В тоннеле вовсе не было темно – из глубины коридора им навстречу пробивался тусклый, призрачный свет. И все-таки Энтрери мертвой хваткой вцепился в руку Дзирта и, на всякий случай, приставил кинжал к его спине – он вовсе не хотел лишиться своей последней надежды выбраться отсюда, если в какой-то момент наступит полная темнота.

Но по мере того как они продвигались вперед, свет только усиливался. Постепенно стало гораздо теплее, и вскоре они услышали доносившийся откуда-то издалека загадочный шум. Энтрери намотал на руку полы плаща эльфа и еще теснее прижался к нему.

– Ты здесь такой же непрошеный гость, как и я, – прошептал он. – Нам обоим следует опасаться обитателей этих коридоров.

– Неужели встреча с рудокопами окажется для меня опаснее твоих угроз? – насмешливо спросил Дзирт.

Энтрери отпустил его.

– Похоже, настал момент предложить тебе кое-что. Возможно, это сделает тебя более сговорчивым.

Не зная, чего ожидать от убийцы, Дзирт внимательно взглянул на него.

– Все преимущества на твоей стороне.

– Вовсе нет, – ответил Энтрери, и Дзирт удивился, увидев, как он заткнул кинжал за пояс. – Конечно, я мог бы убить тебя. Но зачем? Ведь убивая, я не получаю никакого удовольствия.

– Но убийство не вызывает у тебя и отвращения, – заметил Дзирт.

– Я убиваю только, когда это необходимо, – сказал Энтрери, засмеявшись и не обратив внимания на справедливое замечание эльфа.

Дзирт прекрасно понимал, что имеет в виду этот человек, достигший совершенства в искусстве простого и быстрого убийства. Сейчас эльф видел, каким бы стал он сам, решив в свое время остаться в Мензоберранзане, среди своих столь же беспринципных соплеменников. Энтрери был живым воплощением всех мыслимых пороков мира темных эльфов, всего того, что заставило Дзирта покинуть подземный город. Он смотрел на убийцу, и ему было ненавистно каждое слово, каждое движение этого человека. И все-таки он никак не мог избавиться от некоторой симпатии, которую постепенно начинал питать к Энтрери.

Как и тогда, много лет назад, в Мензоберранзане, эльф понял, что не изменит своим принципам.

– Когда это необходимо, – передразнил он убийцу, словно забыв о возможных последствиях. – И цель оправдывает средства, не так ли?

– Цель оправдывает средства, – подтвердил Энтрери, и его самодовольная ухмылка превратила высказанный эльфом упрек в похвалу. – Радуйся моей практичности, Дзирт До'Урден, ведь иначе несколько часов назад ты, не успев очнуться, заснул бы вечным сном. Но закончим этот бессмысленный спор. Я хочу предложить тебе сделку, которая будет выгодна нам обоим. Дзирт ничего не ответил на это и постарался не подать вида, что слова убийцы его заинтересовали.

– Ты знаешь, зачем я здесь? – спросил Энтрери.

– Тебе нужен хафлинг.

– Ошибаешься, – сказал убийца. – Я охочусь не за хафлингом, а за его камнем. Дело в том, что он спер его у моего хозяина. Этого он вам не рассказывал, да?

– Я догадлив, – улыбнулся Дзирт. – Но ведь твой хозяин наверняка мечтает отомстить хафлингу. Разве нет?

– Возможно, – быстро ответил Энтрери. – Но моя главная задача – вернуть ему камень. Поэтому я хочу предложить тебе сделку. Мы объединим наши усилия и постараемся добраться до твоих друзей. Я обещаю сохранить тебе жизнь и предлагаю свою помощь в этом путешествии. Как только мы найдем хафлинга, ты уговоришь его отдать мне камень, я пойду своей дорогой и никогда больше не вернусь. Мой хозяин получит назад свое сокровище, а твой маленький друг проведет остаток жизни спокойно, зная, что ему ничто не угрожает.

– И я должен поверить твоему слову? – спросил Дзирт.

– Нет, моему делу, – ответил Энтрери и, вынув из-за пояса саблю, бросил ее Дзирту. – У меня нет ни малейшего желания навеки сгинуть в этих проклятых шахтах. Искренне надеюсь, что в этом мы едины.

– А почему ты так уверен, что я выполню наше соглашение, когда мы доберемся до моих друзей? – спросил Дзирт, рассматривая саблю. Энтрери снова засмеялся.

– Я нисколько не сомневаюсь, что ты-то сдержишь слово, темный эльф. Ну, так что, по рукам?

Дзирт не мог не согласиться с логикой убийцы – вместе они вполне могли выбраться наружу. И он не собирался упускать возможности найти друзей, несмотря на то, что придется отдать рубин. Волшебный камень и так постоянно втягивал Реджиса в истории, которые порой едва не заканчивались трагически.

– Договорились, – сказал эльф.

По мере того как они уходили все дальше, в коридоре становилось все светлее. Таинственный шум становился громче, и вскоре они уже были вынуждены кричать в полный голос.

В конце концов эльф и убийца дошли до выхода из шахты. Коридор вывел их к огромной пещере. Осторожно пробравшись между колонн, они вышли на узкий карниз, шедший вдоль широкого ущелья, на дне которого кипела жизнь огромного города, некогда принадлежавшего клану Боевого Топора.

Им посчастливилось выйти к городу в самой верхней части ущелья, стены которого уходили вниз огромными уступами. Грани этих гигантских ступеней были испещрены множеством богато разукрашенных дверей – входов в жилища предков Бренора. Большинство вырубленных в толще горы домов сейчас пустовало, но Дзирт, не раз слушавший воспоминания Бренора, вполне мог представить себе те славные дни, когда десять тысяч дворфов без устали трудились в кузницах, распевая гимны в честь своих богов.

Закончив создавать очередной шедевр, жители Мифрил Халла наверняка отправлялись к соседям – похвастаться и заодно посмотреть, чем занимаются те. Дзирт, знакомый с обычаями дворфов Долины Ледяного Ветра, отлично знал, что даже малейший изъян, замеченный другими в их творениях, мог заставить бородатых мастеров швырнуть только что законченное произведение назад в топку горна и долго молить богов о прощении. Ни один народ этого мира не мог похвастать таким трудолюбием, каким славились дворфы, а мастера клана Боевого Топора выделялись даже среди своих соплеменников.

Сейчас жизнь кипела лишь на самом дне пещеры – в нескольких сотнях футов от Дзирта и Энтрери.