«Раундап Ультра» — марка дефолианта, колумбийская армия распыляет его с низко летящих самолетов под прикрытием вертолетов.

Да, много чего переменилось, думает Арт, сначала Вьетнам, потом Синалоа, теперь Путумайо.

— Ну да, так он лучше прилипает к растениям, — поясняет представитель.

— Но это ведь повышает риск отравления людей?

— Э... в больших количествах, может, и да. Но мы тут используем малые дозы «Раундапа», а «Космо Флакс» делает малые количества более эффективными. Больше выгоды от ваших баксов.

— И какие же вы применяете дозы?

Представитель Монсанто без понятия, но Арт не отстает, пока не получает ответа. Он задерживает всю компанию. Наконец они останавливают одного из пилотов и открывают бак его самолета. После утомительных расспросов и легкого запугивания парней, загружавших бак, Арт выясняет, что расходуют пять литров на акр. Инструкции Монсанто рекомендуют максимум литр на акр как безопасное количество глифосфата.

— В пять раз больше безопасной дозировки? — поворачивается Арт к Хоббсу. — В пять раз?

— Мы разберемся, — откликается Хоббс.

Он постарел. Я, наверное, тоже, думает Арт. Но Хоббс выглядит совсем уж дряхлым старцем. Седые волосы поредели, сквозь них просвечивает кожа, синие глаза смотрят еще остро, хотя очевидно, что они уже видят приближение заката. Хоббс в куртке, хотя они в джунглях и жара стоит изнурительная. Хоббсу постоянно холодно; так мерзнут обычно все старики и умирающие.

— Нет, — возражает Арт, — я сам разберусь. Гербицида в пять раз больше рекомендованной дозы, да еще вы смешиваете его с «Космо Флакс»? Что вы тут стараетесь отравить — коку или всю окружающую среду?

Он начинает подозревать, что видит не столько эпицентр Войны против Наркотиков, сколько эпицентр войны против партизан-коммунистов, которые живут, скрываются и сражаются в джунглях.

А значит, если отравить джунгли...

Пока хозяева показывают свои «достижения» — тысячи акров поникших кокаиновых кустов, Арт донимает их бесконечными раздражающими вопросами:

— Отрава убивает только коку или отравляет и другие культуры? Убивает она пищевые культуры: бобовые, бананы, маис, юкку? Нет? Хм, а это что? Мне кажется, это кукуруза. А маис ведь — главная еда местного населения? И что они станут есть теперь, когда их урожай уничтожили?

Потому что здесь не Синалоа, думает Арт. Тут нет наркобаронов с тысячами акров земли. Большая часть кокаина выращивается мелкими campesinos, которые сажают акр, ну от силы два. ФАРК облагает их налогами на этой территории, АУК берут с них налоги на землях, находящиеся под их контролем. Где campesinos приходится совсем туго, так это на территории, на которую активно претендуют обе стороны, — там они платят вдвойне за кокаин, который выращивают.

Наблюдая за самолетами, распыляющими химикаты, Арт интересуется, на какой высоте они летят. В сотню футов? Даже ваши же спецы из Монсанто говорят, что распылять выше, чем с десяти футов, не рекомендуется. Ведь это повышает риск перемещения облака химикатов на другие культуры. Так? А сегодня сильный ветер — значит, ваши отравляющие вещества распыляются по огромной местности?

— Ты заблуждаешься, — замечает ему Хоббс.

— Вот как? Надо бы вызвать сюда биохимика, пусть проверит воду в нескольких деревенских колодцах.

Арт заставляет их отвести его в лагерь беженцев, где сбились campesinos, удирая от опыления. Лагерь — просто прогалина в джунглях с наспех сооруженными строениями из железобетонных блоков и сараев под жестяными крышами. Он требует, чтобы его отвели в клинику, там доктор-миссионер показывает ему детей именно с теми симптомами, какие он и боялся увидеть: хроническая диарея, кожная сыпь, проблемы с дыханием.

— Более полутора миллиардов долларов, чтобы отравить ребятишек? — повернулся Арт к Хоббсу, когда они снова забираются в джип.

— Мы на войне, — откликается Хоббс. — Это не самое подходящее время колебаться, Артур. Это и твоя война тоже. Разреши тебе напомнить, что именно кокаин дает власть людям вроде Адана Барреры. Что на деньги за этот кокаин купили оружие, расстрелявшее людей в Эль-Саузале.

Мне напоминаний не требуется, думает Арт.

И кто знает, где теперь Адан? Спустя полгода после облавы в Бахе и бойни в Эль-Саузале Адан по-прежнему на свободе. Правительство США назначило награду в два миллиона долларов за его голову, но пока что никто не претендует на них.

Кому нужны деньги, до получения которых не доживешь?

Час спустя они доехали до опустевшей деревни. Ни единого человека. Ни свиньи, ни цыпленка, ни собаки.

Ничего.

Все домишки на вид целы и невредимы, кроме остова одного большого строения — это, похоже, общий амбар, он выгорел почти дотла.

Город призраков.

— А где же люди? — спрашивает Арт у Хавьера.

Паренек пожимает плечами.

Арт поворачивается к главному офицеру.

— Исчезли, — отвечает тот. — Сбежали, видно, от ФАРК.

— Но куда?

Теперь пожимает плечами офицер.

Ночь они проводят на небольшой армейской базе к северу от города. После обеда из мяса, поджаренного на костре, Арт извиняется: он хочет пойти спать. Потом украдкой выскальзывает, чтобы осмотреть базу.

Если ты был хотя бы на одной, считай, ты видел их все, думает Арт. Во Вьетнаме или Колумбии, без разницы, это выровненная площадка, обнесенная колючей проволокой, а вокруг — вырубленное в джунглях пространство под полигон.

Рыская по территории, Арт обнаруживает, что эта база разделена приблизительно напополам. Большая ее часть принадлежит 24-й бригаде, но он находит ворота, отделяющие часть базы, предназначенной для АУК, Объединенных сил самообороны Колумбии.

Арт идет вдоль длинного ограждения из колючки.

За ней тренировочный лагерь — Арт различает мишени для стрельбы и соломенные чучела для рукопашного боя, свисающие с деревьев. Сейчас солдаты как раз ползком подкрадываются с тылу к чучелам с ножами, намереваясь снять вражеских «часовых».

Арт, понаблюдав некоторое время, возвращается к себе, в небольшую комнатушку в глубине одной из казарм рядом с колючей проволокой. В комнатушке имеется окно, открытое, но забранное москитной сеткой, раскладушка, лампа, работающая от генератора, и — слава богу — вентилятор.

Присев на раскладушку, Арт наклоняется. Пот капает у него с носа на бетонный пол.

Господи, думает Арт. Я и АУК. Мы в одной команде.

Он ложится, но никак не может заснуть.

Через пару часов он слышит осторожный стук по раме. Это юный солдатик, Хавьер. Арт подходит к окну:

— Что тебе?

— Вы пойдете со мной?