Время сгустилось тягучей патокой.

Треганна стояла на юте, не понимая, что происходит.

Дракеша, как во сне, сделала шаг вперед с саблями наголо, но к Эзри не успела.

Жан, корчась от боли, полз к трюму, вслед за той, кого уже не было на палубе.

Матросы на обоих кораблях, разинув рты, забыли о схватке.

Утгар со стоном тянулся к древку стрелы, торчащей из спины.

Прошло пять секунд.

Из трюма раздался жуткий вой.

16

Эзри появилась на палубе, держа в руках пылающий шар. «Нет, не в руках, – с ужасом сообразил Локк. – Она его к груди прижимает, от пальцев и ладоней уже ничего не осталось…»

Шар сиял, будто крошечное солнце, переливался расплавленным золотом и серебром. Локк отшатнулся от невыносимого жара; ослепительное сияние резало глаза. В воздухе повис запах раскаленного металла и…

Эзри, окутанная пламенем, с отчаянным воплем бежала по палубе к левому борту – сначала стремглав, потом все медленнее, ковыляя из последних сил, но не останавливаясь.

У поручней она, изогнувшись всем телом, неимоверным усилием приподняла остатки сожженных, обугленных рук и швырнула за борт пылающий шар, в полете вспыхнувший яркой кометой. Люди Роданова бросились врассыпную.

Вопреки утверждению Эзри, оказалось, что к проклятому шару притронуться можно – вот только выжить после этого нельзя. В живот Эзри вонзилась стрела, выпущенная лучником Роданова, но шар уже катился по палубе «Грозного властелина». Эзри, окутанная клубами черного дыма, осела у поручней. На кораблях поднялась суматоха.

– Роданов! Подлец! – завопила Дракеша.

На шкафуте «Грозного властелина» что-то сверкнуло, пламя взметнулось к небесам – пылающий шар взорвался. Потоки раскаленного добела алхимического состава забрызгали паруса, разлились по палубе, стекая в трюмы; пламя охватило весь корабль, превратив людей на борту в живые факелы.

– «Властелин» горит! Всем на абордаж «Орхидеи»! – выкрикнул Роданов.

– Отбиваться до последнего! – приказала Дракеша. – Молчун, руль на левый борт! Круто на левый борт!

Порыв жаркого ветра обжег правую щеку Локка. Если «Ядовитая орхидея» не высвободится из паутины спутанных вантов и снастей, соединявшей оба корабля, то пламя пожара не пощадит никого. Жан из последних сил полз к телу Эзри.

С бака донеслись звуки новой битвы, но Локку было не до того; если он оставит друга, то никогда себе этого не простит и ничем не искупит свою вину.

– О боги… – ошеломленно прошептал он, увидев Эзри.

Жан со стоном протянул к ней руки и застыл, оцепенев, не смея коснуться жуткого, обугленного, оплавившегося тела, – огонь превратил кожу, одежду и волосы в кошмарную черную корку. К ужасу Локка, Эзри еще шевелилась, из последних сил пыталась вздохнуть.

– Валора… – прошептала Треганна, подходя к ним. – Не трогай…

Жан стукнул кулаками о палубу и завыл – горько, протяжно.

Треганна, опустившись на колени, вытащила кинжал из ножен у пояса. По морщинистым щекам катились слезы.

– Валора… – вздохнула она. – Ради всех богов, избавь ее от страданий.

– Не-е-е-ет! – отчаянно взвыл Жан.

– Валора, ей уже ничем не помочь… Для нее сейчас каждая секунда – вечность. Не обрекай ее на адские мучения… Она молит тебя об избавлении…

Жан схватил кинжал, утер рукавом глаза, полной грудью вдохнул страшную гарь и, всхлипывая, занес над телом Эзри дрожащую руку. Треганна накрыла его ладонь своей, направляя клинок, и Локк зажмурился.

Все было кончено.

– Прости меня, Валора, – пробормотала Треганна. – Я не знала… Я не знала, что Утгар задумал… Прости.

Жан молчал. Локк открыл глаза.

Жан, как зачарованный, поднялся с колен, не выпуская из рук кинжала, и побрел на шкафут, к Утгару.

17

В схватке погибли еще десять защитников «Ядовитой орхидеи». Замира и остальные лихорадочно отталкивали корабль от бушприта «Грозного властелина» копьями, крючьями и алебардами, а люди Роданова, спасаясь от пожара, отчаянно пытались взобраться на борт «Орхидеи». Молчуну каким-то чудом удалось повернуть корабль, и расстояние между противниками стало увеличиваться.

– Аврал! Всем наверх, паруса ставить! Поворот по ветру, курс вест! Пожарная вахта, в трюм! Всех раненых – к Треганне! – выкрикивала Замира, борясь с неожиданно навалившейся усталостью.

Оплакивать погибших было некогда; сейчас главное – уцелеть, а потом…

Последняя схватка на «Орхидее» прошла без Роданова – Замира успела только заметить, как он бросился на корму, к штурвалу, сквозь стену пламени на шкафуте «Грозного властелина». Впрочем, ему не удалось ни уничтожить Дракешу, ни спасти свой корабль.

18

– Помогите… – простонал Утгар. – Вытащите стрелу… мне не достать…

Он еле шевелился, глаза остекленели.

Жан, опустившись на колени, с размаху всадил кинжал в спину вадранца. Утгар с хрипом втянул в себя воздух, содрогнулся и замер. Жан безостановочно, отрешенно, раз за разом вонзал клинок в неподвижное тело – до тех пор, пока Локк не остановил его руку.

– Жан…

– Не помогает… – прошептал Жан. – О боги, ничего не помогает…

– Знаю, – вздохнул Локк.

– Почему ты ее не удержал?! – вскричал Жан, схватив приятеля за горло.

Локк попытался высвободиться – как и следовало ожидать, напрасно.

– Почему ты ее не удержал?! – повторил Жан.

– Я хотел… а она тебя нарочно на меня толкнула, чтобы с ног сбить… Она знала, что мы… Жан, умоляю…

Жан отшатнулся, с отвращением разглядывая свои руки:

– О боги, прости меня! Прости, Локк.

– Ты ни в чем не виноват… Ох, Жан, я… Я бы ни за что на свете этого не допустил, если бы мог… Понимаешь? Ни за что на свете…

Жан вздохнул и закрыл лицо ладонями.

На юго-западе громадным багряным костром полыхал «Грозный властелин»; пламя с ревом пожирало мачты и паруса, хлопья пепла дождем сыпались в море, алые отблески плясали на волнах. Наконец огонь угас, над водой взметнулся огромный столб дыма, и обугленный корпус затонул.

– Равейль, – сказала Дракеша, коснувшись плеча Локка, – если вы в силах…

– Да-да, конечно… – Локк вскочил. – Только… Жерома не трогайте пока…

– Разумеется. Слушайте, Равейль, надо…

– Ох, Замира, надоели мне все эти игры – Равейль то, Коста се… Ну, на людях оно, может, и лучше. Но друзья зовут меня Локк.

– Локк? – переспросила она.

– Локк Ламора. Только никому… Впрочем, кому вы это скажете?